Рива Урютова в конце прошлого года возглавила светскую часть даугавпилсской еврейской общины, сменив на этом поприще многолетнего председателя Ханона Шперлинга, который остался за главного в религиозной общине.
— Что побудило вас стать председателем светской общины? И как взаимодействуют светская и религиозная части?
— Ханон меня предложил. Была еще одна претендентка, но большинством голосов победила я. Это произошло 10 ноября 2019 года, а 1 декабря, когда проходило общегородское мероприятие, посвященное 30-летию еврейской общины Даугавпилса, о моем избрании объявили «всенародно».
Вообще у нас как бы одна община, но есть люди более верующие, есть менее верующие. Я придерживаюсь традиций, однако не очень строго. В религиозной общине у нас 25 человек, в светской — 160. Есть и несколько людей других национальностей, устав не запрещает, устав лишь предполагает интерес к еврейской культуре, традициям и т. д., и тогда человек любого происхождения может стать членом нашей общины.
Мне показалось, что, если какой-нибудь другой человек возглавит общину, всё, созданное годами, может разрушиться. Я вначале думала, что возглавлять общину легко, ну, подумаешь, провести несколько мероприятий... Сейчас вижу —
надо постоянно куда-то бежать, что-то делать, ходить в думу…
— Вы с детства впитали еврейскую культуру, еврейский уклад? Какой была ваша семья?
— Мама рассказывала, что ее отец был очень религиозным человеком. Мой отец всегда соблюдал традиции. Дома всегда по-настоящему отмечали Песах, Хануку и другие праздники. На Песах папа покупал живую курицу, носил ее резнику. Вера в доме жила.
Тору я, конечно, читала. Да и мой муж, глубоко русский человек, Тору прочел, ему было интересно.
— У вас русский муж. Простите за глупый вопрос — почему?
— Знаете, когда Риве надо было выходить замуж, все еврейские мальчики смотрели на русских девочек (смеется).
— И ваши родители спокойно отнеслись к браку с русским?
— Папа плохо отнесся, он со мной какое-то время не разговаривал, но потом мы помирились.
— В школе сталкивались с антисемитизмом?
— Всякое в школе бывало, и во дворе тоже. Не хочу об этом вспоминать. Но за меня заступался брат. Я вам больше скажу: я два года жила в Израиле, был такой период. Познакомилась там с одной женщиной — вдова еврея, а сама русская. И как-то мы повздорили, я уже не помню из-за чего, мелочь какая-то, и она мне говорит: «Молчи, еврейская морда». Я после этого села в автобус, еду и думаю — где я нахожусь…
Сейчас в Даугавпилсе я антисемитизма не чувствую.
Впрочем, если иногда почитать комментарии в Интернете…
— Профессор Преображенский из «Собачьего сердца» советовал не читать советских газет, а живи он в наше время, то категорически не рекомендовал бы читать комментарии... Давайте лучше о буднях и праздниках еврейской общины Даугавпилса.
— Наши будни — сбор членских взносов, работа координатора общества «Джойнт», эта американская организация помогает евреям во всем мире, особенно тем, кто пережил Холокост, и тем, у кого очень маленькая пенсия. Есть у нас и некоторые другие спонсоры, мы, например, раздаем нуждающимся продуктовые пакеты. К нам приходят люди с разными проблемами, иногда — просто поговорить.
— Много ли в общине людей, переживших Холокост?
— Около 20 человек, в том числе моя мама. Ей в августе 89 лет исполнится.
— Как ей удалась спастись?
— Она из Витебской области. За хорошую учебу в 1941 году ее отправили в пионерский лагерь, поезд попал под обстрел, остановился, и группа детей, старшему 14 лет было, решила идти, как говорит мама, «до своих». Дошли до станции, их посадили на этот же состав и отправили в Башкирию, в детский дом. Мама вспоминает, что там было страшно — вши, голод, суп из картофельных очисток. И надо было приносить пользу фронту – дети пряли шерсть, потом вязали носки, варежки. Мама записочки вкладывала: «Дина Димент, 10 лет, шлю, боец, тебе привет». Потом за маминой подругой Тамарой приехала тетя Паша. Пришли прямо в класс, сказали Тамаре, она встала, чтобы идти, и мама подумала — а чего я сижу, я тоже пойду… Их потом весь детдом провожал.
Еще мама рассказывала, как осенью нашла в поле кочан капусты, схватила его, бежит, за ней комендант детского дома гонится, подруга Тамара из окна кричит: «Дина, бросай сюда!» Комендант потом орал: «По закону военного времени за такое — расстрел!» Но отпустил, только капусту забрал.
Мама говорила, что у нее с Тамарой была мечта: купить хлеба, резать его и кушать, кушать, кушать…
Мамина мама тоже попала в эвакуацию, была в Горьковской области — в деревне Овсянка. Сейчас уже нет той деревни.
— Вернемся к жизни общины. Про будни поговорили, теперь — праздники.
— В кафе мы отмечаем два праздника — Хануку и Пурим. В этом году так готовились к Пуриму — сценарий написали, призы подготовили, костюмы сшили. Пурим — самый веселый праздник, а тут этот коронавирус! Всё пришлось отменить... Остальные праздники мы отмечаем в синагоге: Новый год, Песах и другие. Тут всё кошерно, с молитвами.
— Как отношения с другими национально-культурными обществами Даугавпилса?
— Взаимодействуем хорошо. На траурный митинг 3 июля, как вы видели, пришли представители центров русской, белорусской, украинской культуры, члены латышского общества. На праздники мы тоже всегда приглашаем всех, очень активно откликается латышское общество, мы с ним давно дружим. Думаем о совместных проектах. Хотим с Центром русской культуры сотрудничать, я недавно познакомилась с директором Русского дома Натальей Кожановой. Вообще мы открыты для контактов со всеми.
— Израиль общине как-то помогает?
— У Даугавпилса есть израильский город-побратим Рамла, я написала туда, звала в гости, как раз чтобы наладить контакты. И тут случился коронавирус, нам ответили, что пока не до этого. Но я к сотрудничеству с Рамлой еще вернусь.
— Что у вас в ближайших планах?
— Открыть памятный знак в Крепости. В крепостных мастерских в 1942-1943 годах работали последние узники Даугавпилсского гетто — около 500 человек, потом их отправили в Ригу, Эстонию, Польшу – в разные лагеря. Выжили примерно 100 человек. Городская дума выделила деньги на памятник, и он скоро будет.
Мы начинаем реновацию здания светской еврейской общины на улице Сакню, 29. Надо утеплять дом, приводить его в надлежащий вид — иначе нас оштрафуют.
Еще у нас есть спектакль «Еврейское счастье». Мы очень давно его сделали, нам помогала актриса народного театра «Искатель» Алла Терехова. Играют в нем непрофессиональные актеры, члены нашей общины. Премьера была очень давно — лет 12 назад. Теперь спектакль надо восстановить, у меня уже есть устная договоренность о его показе в Ликсне Даугавпилсского края. В других самоуправлениях тоже можно показать, нужно только получить деньги под этот проект.
— Как вы думаете, Рива, останется ли в Даугавпилсе еврейский след лет так через 50, например? Много ли в общине молодежи?
— Немного. Мне
трудно сказать, что будет через 50 лет. Грустно всё.
У нас одна молодая дама, ей чуть за 30, вела в общине детский клуб. Потом занятия прекратились, но в следующем году мы хотим их возобновить.
— Мне кажется, что останутся только книги о даугавпилсском еврейском мире и его ярких представителях…
— Книги точно останутся. Давайте не будем грустить — еврейский след в нашем городе будет всегда.
PS. Факты
Первые достоверные статистические сведения о еврейском населении Динабурга относятся к 1784 году. К городу было приписано 1540 евреев. В 1897 году в городе проживало 32 384 еврея — 46,5% населения. Накануне Первой мировой войны в Двинске евреи составляли 49,3% горожан — 55686 человек.
В 1935 году в Даугавпилсе было 11 106 евреев, 24,6% населения города. Осенью 1944 года около 100 человек. В 1959 году в Даугавпилсе насчитывалось 2235 евреев — 3,4% населения. В дальнейшем еврейское население неуклонно уменьшалось: 1995 год — 889 человек (0,74%), 2006 год — 492 человека (0,45%), 2016 год — примерно 150 человек.
В конце 1989 года было создано Даугавпилсское отделение Латвийского общества еврейской культуры (ЛОЕК). Его возглавил Анатолий Фишиль. В 1992 году оно было преобразовано в еврейскую общину.
(Путеводитель «Еврейская Латгалия»,
автор-составитель Иосиф Рочко)
