«Возможно, это операция, прикрывающая истинное направление удара, который будет нанесен с совершенно другой стороны, и который уже на самом деле повлияет на ход событий. Ведь в обстановке, когда весь мир, как и мы, наблюдает, что происходит с конвоем, можно свободно подготовить другой важный шаг: как на месте при помощи мощной агентуры влияния, так и в международном масштабе», — цитирует Новака ИноСМИ.
Политическая цель у Путина, по словам профессора, одна: подчинить себе всю Украину — целую, а не часть. Поэтому стоит «на минуту оторвать взгляд от этого конвоя, от происходящего в Луганске и Донецке, потому что Путину, без всякого сомнения, важен не конвой и не Донецк».
Ставкой по-прежнему остается будущее всей Украины, потому что Путин, как сичтает Новак, держит в уме старую истину: без Украины у России нет будущего в роли доминирующей над всей Европой державы.
Пока же кремлевский режим действует в нескольких направлениях, и боеле успешнодаже нев самом Донбассе, а на поле дипломатии, говорит советолог. Ведь делается всё, чтобы склонить Запад не делать каких-либо однозначных проукраинских заявлений. По сути, Россия стремится изолировать Украину и запугать Европу, чтобы та оставила Киев.
«Речь не о только том, чтобы Запад принял аннексию Крыма — важно, чтобы Украина осталась одна, чтобы ее оставили России, ведь мы не станем рисковать войной за украинцев. Так это выглядит. Кремль хочет продемонстрировать весь ужас слова «война». Это легко сделать в контексте годовщин: сотой со дня начала Первой мировой и семьдесят пятой — Второй мировой. Это заставит Запад задать самому себе вопрос, который нам так хорошо известен по атмосфере в Польше после 10 апреля 2010 года: «Мы же не станем объявлять России войну» (в этот день под Смоленском потерпел крушение самолет президента Польши Леха Качиньского Ту‑154 – прим. редакции). За что? За какой-то Луганск? Кто бы хотел умирать за Луганск? Кто бы хотел потерять один евроцент за Луганск, что уж говорить о жизни», — поясняет Новак.
Что Запад может всему этому противопоставить? Санкции, поясняет историк. Несомтря на большую популярность Путина внутри страны, российская оппозиция никуда не делась, часть общества настроена откровенно против вмешательства в украинские дела и обескуражена негативным отношением к русским за границей. И пусть это, по слвоам Новака, «максимум полтора десятка процентов российских граждан», но это — важное меньшинство, сконцентрированнон в крупных городских центрах.
«Поэтому я бы не стал недооценивать ни санкции, ни эту атмосферу клеймения Путина и путинской России в Европе. Это имеет свое значение, и, скажу прямо, это хорошо. Путин впервые столкнулся с такого рода остракизмом. Впервые часть общества получила такой сигнал. Оказалось, что вождь побеждает не на каждом участке, что мы не завоевали Европу и не можем ездить в Лондон, как в губернский российский город. Важно, что Путин не может полностью игнорировать эту общественную группу. Если эти санкции и этот остракизм продержатся еще, скажем, год, это будет иметь совершенно разрушительное воздействие на путинский режим», — выразил надежду эксперт.
