— Я надеюсь, буду понят правильно. В летние месяцы Юрмала превращается в такое особое пространство, где можно неожиданно встретить огромное количество людей, которые совсем недавно ещё жили в Москве. Возникает пузырь, в котором обитают самые разные интересные люди. Можно сказать, что я сюда приехал, и использую Ригу в качестве машины времени. Я вернулся на 3 года назад, чтобы пообщаться с какими-то людьми, с которыми раньше жил в одном пространстве в Москве.
— Ваша книга вышла на нескольких языках. Вышла ли она в России и Украине?
— В первую очередь она была опубликована на английском и немецком — в Америке, Англии и Германии. И сейчас выходит на других языках — на шведском, польском, норвежском и болгарском. Этой осенью в разных европейских странах будут выходить переводы.
В России очень интересная судьба этой книги. Мы понимали, что вряд ли сможем ее продавать в России и как-то официально, легально её завозить. Мы не ошиблись.
Зимой было несколько случаев, когда людей, которые везли книгу через границу, останавливали — хватали, книги отбирали, протоколы писали и обвиняли людей в том, что они возят запрещённую литературу.
Там книга была признана представляющей угрозу национальной безопасности России. Мы знали заранее, что наверняка так будет. Поэтому, помимо бумажной версии, книга доступна в электронном виде. Ее можно целиком прочитать бесплатно в электронном формате. Известно, что люди ее читают — у нас есть статистика.
Также очень хорошие продажи и бумажной книги, потому что мы все понимаем, что большое количество россиян, бывших россиян и русскоязычных людей живут в разных странах за пределами России.
Переводы на украинский — нет. Но я видел много разных отзывов от украинских читателей о том, что они прочитали книгу. Насколько я понимаю, реакция довольно положительная.
— У книги в разных странах разная обложка. Как выбирали?
— Обложки всегда выбирают издатели. Самое важное несовпадение у американской и британской обложек. Две книги на английском выглядят при этом совершенно по-разному. Американские маркетологи считают, что Путин продаёт и продаётся, а британцы решили, что ни в коем случае не нужно Путина — он уже очень надоел, и он, наоборот, отталкивает покупателей. Поэтому там на обложке такой стилизованной под всадника Апокалипсиса красноармеец на коне. Есть еще русская обложка, она совсем другая. Ее придумал я. она должна была быть очень страшной — там медведь на коне.
— Известно ли в какой стране лучше всего продаётся книга?
— Вы знаете, это невозможно сопоставить. Объективно —американский рынок самый большой. У меня очень большое американское издательство, поэтому по количеству просто проданных книг, конечно, в Америке больше всего.
— В начале книги вы рассказываете о том, как поменялись отношения с друзьями из Украины. Сблизились ли вы с ними сейчас?
— Я рассказываю про один случай с одной моей знакомой. У меня никак не изменились отношения со всеми моими украинскими друзьями, кроме той девушки, которую я упоминаю. Я со всеми поддерживаю очень тесную связь. Всем попытался отправить книги в подарок. Я понимаю и принимаю, что есть украинцы, которым морально трудно общаться с русскими.
— Книги отличаются тем, что вы разговариваете обычно со спикерами разного уровня. Готовы ли были с вами разговаривать и люди из Украины после начала войны?
— После начала войны у меня было интервью с Зеленским. Специально для книги было несколько интервью с Андреем Ермаком. Было много интервью для книги с разными выдающимися украинскими бизнесменами, которых ещё называют олигархами. У меня было огромное количество интервью. Я начал писать эту книгу ещё до начала вторжения. В 2021-м году я несколько месяцев путешествовал по Украине и брал разные интервью с разными людьми, в основном с историческими деятелями, которые были свидетелями или участниками каких-то событий в восьмидесятые, девяностые и нулевые.
— Как оцениваете возможность мира или перемирия в ближайшем будущем?
— Знаете, тяжело очень про это говорить. Я понимаю всех украинцев и согласен с ними — с теми, которые не верят в возможность какого-то стабильного мира с Путиным. Мне действительно кажется, что что Путину не нужен мир, он абсолютно полюбил эту войну, и она как бы укладывается в его образ мыслей и соответствует его интересам. В принципе, ему так или иначе нужно, чтобы эта война продолжалась, потому что она является очень важным фактором его политической жизни.
Да, я слышал от своих каких-то источников в Москве, что они как о чём-то решённом уже говорили, что «конечно же будут переговоры сразу, как только в Америке пройдут выборы, и в следующем году они закончатся».
С одной стороны мне, конечно же, хочется как человеку, чтобы перестали летать ракеты, и чтобы люди перестали умирать каждый день. Но, конечно, хотелось бы, чтобы переговоры вели к этой цели, а не были тактической уловкой, чтобы растянуть войну на подольше.
— Чувствуете ли вы сейчас себя свободным и чувствуете ли вы, что вы находитесь в безопасности будучи в Латвии или в других странах?
— Мне кажется, я всегда чувствую всех свободным. Наверное, я чувствую себя в безопасности. Наверное, у меня понижен порог страха и повышен порог беспечности. Если ты всё время боишься, то ты не можешь ничего делать. Для того, чтобы что-то делать в жизни, нужно на время отключить инстинкт самосохранения или опаску и продолжать спокойно жить.
— Вы недавно поделились трагическим событием. Что вы чувствуете по поводу того, что страна, в которой большую часть жизни прожили, отбирает у людей возможность быть рядом с родными в такие моменты?
— Не знаю, что думаю на эту тему. Для зрителей я расшифрую — на прошлой неделе у меня умерла мама. Она была в Москве, ее похоронили. Я не был на похоронах. Мне кажется, что это какая-то моя личная боль. Но мне правда кажется, что это не самое страшное из того, что делает Российское государство.
Много лет в полушутку российские журналисты называли режим Путина — кровавый режим. Сейчас это уже перестало быть полушуткой. Это в буквальном смысле кровавый режим. Каждый день огромное количество людей умирает, их убивают. Невозможно себе представить, чтобы режим был кровавым, а вот в этом месте он был бы плюшевым.
Думал ли я 2 года назад, что меня заочно приговорят к восьми с половиной годам? Нет. Есть ощущение нереальности. Есть ощущение, что мы попали в какое-то страшное кино.
— О чем будет ваша следующая книга?
— Да, я сейчас заканчиваю следующую книгу. Я ее очень много лет уже пишу. Это будет книга про распад Советского Союза. Можно сказать, это будет продолжение моей книги «Империя должна умереть». Та книга рассказывает про Российскую империю, и она заканчивается революцией семнадцатого года, а эта книга про распад Советской империи. Теперь понятно, почему эту книгу нужно написать. Во-первых, мы теперь видим, что Советский Союз если и распался, то не для всех и не во всех головах. Во многих головах это все продолжается.
Мне кажется, очень нужна книга, которая бы рассказывала про какую-то менее централизованную историю, потому что есть какое-то количество очень узко сфокусированных исторических книг, например, на Горбачёве или на Ельцине. Мне было интереснее даже не про это и не про то, что происходило в Москве. А про то, что происходило в разных местах — в Киеве, Риге, Минске, Ереване и в других частях советского Союза. Про то, как по-разному ощущали себя люди и почему это произошло, почему это продолжается? Почему это не произошло до конца? Почему нельзя говорить, что это бескровный распад Советского Союза? Сейчас мы видим, что что он был не бескровный, он сейчас всё ещё идёт — и очень кроваво.
