Иностранцы выводят свои активы из латвийских банков. Процесс начался, еще когда ужесточились условия получения инвесторских виз – видов на жительство в обмен на инвестиции, — а ускорился после кризиса в банке ABLV. Страна теряет инвесторов, подчеркнул Гирт Грейшкалнс, специалист по иностранным инвестициям:
«Разумеется, на экономике это отразится не лучшим образом. Если мы посмотрим на сектор нерезидентских банков, то, по нашим оценкам, на экспорт финуслуг приходится около 1-1,5% ВВП. Показатель этот сократится, и это только прямой эффект. А опосредованно процесс отразится и на темпах роста экономики в целом. Конечно, она сейчас продолжает неплохо расти, мы за первый квартал видим прирост ВВП на уровне 4,3%, но темп роста, конечно, снизится.
Если мы посмотрим именно на инвестиции — тут эффект тоже будет негативным. У банка ABLV приостановлены или задержаны его собственные инвестиционные проекты. Такие как New Hanza City. Само по себе это еще не так критично, ведь в первом квартале наблюдался рост строительства на 40%. Остановка отдельных проектов большого эффекта не оставит. А вот как это отразится на других компаниях, работающих в Латвии в качестве зарубежных инвесторов или которые хотят сюда прийти, это уже другой вопрос.
К сожалению, эта ситуация не создает хорошего информационного фона. Ведь непонятно, что происходит и как ситуация будет развиваться».
Для Латвии важно, что львиная доля иностранных инвесторов у нас – из стран ЕС. Их доля вложений – 14 млрд евро, тогда как на долю инвесторов из третьих стран приходится 3 миллиарда, отметил Грейшкалнс.
«И около двух с хвостиком миллиардов латвийские банки уже потеряли — такие деньги с депозитов ушли в первый квартал этого года, в начале второго», — добавил Мартиньш Аболиньш, экономист банка Citadele.
По его прогнозу, это неминуемо повлияет на все секторы бизнеса, которые держали средства на счетах в латвийских банках по другим поводам. Например, на транзит и транспорт, который оплачивал услуги через Латвию. Отмечены проблемы и в сельскохозяйственном секторе у тех предпринимателей, которые развивали в Латвии свои проекты и держали деньги на счетах, отметил Аболиньш:
«Теперь из-за ужесточения надзора им приходится пересматривать свою политику. Банки им заявляют, что они должны закрыть свои счета! Им приходится искать другие возможности оплачивать те услуги, которые идут через Латвию и которые они покупают здесь».
Латвия, по его словам, сейчас расплачивается за промедление: уже два-три года назад начали поступать сигналы, в том числе от американских финансовых надзорных органов, что государству нужно упорядочить контроль за финансовыми потоками из третьих стран.
«Слишком долго мы ничего не делали, наши партнеры устали ждать и сделали конкретные шаги, которые как лавина на нас обрушились, и мы не можем ничего сделать.
Результат теперь довольно интересный. Захоти какая-то зарубежная компания открыть в Балтии счет – ей бы это удалось в Литве или Эстонии, но не в Латвии. Потому что у нас государственные надзорные институции, призванные бороться с легализацией теневых капиталов, неэффективны! В Литве, если у них есть подозрения, что что-то не так с происхождением средств, они сразу дают сигнал контрольной службе, и та делает свою работу: замораживает средства или выясняет детали, и это всё делается быстро.
У нас это было в письменной форме: надо было отослать письмо, которое, считалось,должно быть получено в течение трех дней, и потом у них было еще семь дней на ответ. Это 10 дней! — а мы знаем, как идут денежные расчеты в наши дни, за 10 дней деньги могут обойти весь мир».
Латвии нужно усилить свою Службу по борьбе с легализацией незаконно приобретенных- средств, и, если она окажется эффективной, тогда уровень и риска, и нетолерантности банков к «грязным» деньгам станет выше, считает Аболиньш:
«Сейчас банки боятся, потому что считают, что брошены на произвол судьбы, они оставлены одни. И им надо все это делать самими, у них нет дополнительной помощи от государства».
Этой весной на волне скандала вокруг вкладов нерезидентов в банках Латвии Сейм оперативно принял изменения в законодательстве, запрещающие кредитным учреждениям страны обслуживать компании-«пустышки» (шелл-компании). Как уже писал Rus.lsm.lv, юридическое лицо считается компанией-пустышкой, если оно имеет хотя бы один из трех характеризующих ее признаков. Во-первых, если нет связи юридического лица с фактической хозяйственной деятельностью. Во-вторых, если в стране, в которой юридическое лицо зарегистрировано, нормативные акты не предусматривают обязанность готовить и подавать в надзорные органы финансовые отчеты, в том числе годовые, о своей деятельности. В-третьих, если в стране, где зарегистрировано юридическое лицо, у него нет места для осуществления хозяйственной деятельности, указывает LETA
Тема борьбы с «компаниями-пустышками» стала в Латвии особенно актуальной на волне кризиса в финансово-банковской сфере, начавшегося с внезапного предъявления претензий банку ABLV американской службой по борьбе с отмывкой капиталов FinCEN (что вылилось в закрытие банка) и продолжившегося заявлениями о том, будто латвийские банки слишком тесно сотрудничают с нерезидентами. Как уже писал Rus.lsm.lv, банк ABLV активно управлял финансовыми потоками нерезидентов, но в Латвии продолжают работать еще 12 банков, обслуживающих большое количество так называемых рискованных клиентов. В марте министр финансов Дана Рейзниеце-Озола (СЗК) дала понять, что еще 10 банков в стране находятся в зоне риска из-за того, что активно ведут работу с нерезидентами. Следующим, кому пришлось начать сворачивать этот бизнес, стал банк Rietumu.
