Нотариальное соглашение, как уже писал Rus.Lsm.lv, стало результатом длительных и сложных переговоров. В итоге все стороны — дочери в вдова — назвали его компромиссным. «Мы договорились о главном: Olainfarm и в дальнейшем будет одним из флагманов латвийского фармацевтического бизнеса, и мы будем делать все возможное для его развития и расширения», — говорится в заявлении вдовы бизнесмена Элины Малыгиной. Она также подчеркнула, что все предыдущие конфликты и разногласия — разрешены.
1. «Отыграть обратно» уже не получится
Могут ли дети и вдова Валерия Малыгина, месяцами конфликтовавшие друг с другом, в том числе обмениваясь едкими комментариями в СМИ, через какое-то время снова поссориться и отменить соглашение?
«Гражданско-правовой договор заключен у нотариуса — это подразумевает, что воля всех сторон была выражена свободно, и оспаривать его в дальнейшем практически невозможно. — говорит Янис Зелменис, партнер юридического бюро BDO Legal Latvia.
Вдова Валерия Малыгина Элина не была упомянута в его завещании, — и в этой ситуации по закону ей, как неотклоняемой наследнице, полагалась одна восьмая часть наследства. А если бы завещания (в котором были указаны три дочери бизнесмена) не было, имущество делилось бы поровну на всех четырех наследниц. Тогда Элине Малыгиной отводилась бы одна четвертая его часть. В этом и заключалась причина конфликта между наследниками.
«Вероятно, стороны в итоге пошли на компромисс: вдова получила больше, чем одну восьмую от наследства, но меньше четверти. На самом деле я позитивно удивлен, что достаточно быстро разум взял вверх над эмоциями, и они договорились. Поскандалили совсем немного. А ведь могли судиться годами», — считает Зелменис.
2. Чей будет Olainfarm
Владельцами 70% Olainfarm станут только дочери Малыгина, с Элиной Малыгиной же, скорее всего, рассчитаются деньгами, полагают разбирающиеся в ситуации эксперты, опрошенные Rus.Lsm.lv на условиях анонимности.
Правда, судя по ряду признаков, для такого решения дочерям пришлось бы обратиться в банк за кредитом.
«Скоро можно будет увидеть, кому из них какой дом отойдет, какая квартира, какие машины, и доли в компаниях — это все будет доступно в публичных регистрах», — указывает Янис Зелменис.
Для окончательного вступления в наследство теперь, после заключения договора, нет препятствий, — новые владельцы разного имущества могут стать известны уже летом, указывают эксперты.
3. Роли Савицкиса и Белевича в бизнесе компании
Пока остается неясным, как повлияет (и повлияет ли) на бизнес Olainfarm ряд личностей, которые формально с компанией не связаны.
«На сегодня у мелких инвесторов в Olainfarm есть ряд вопросов, на которые нет ответов. Например, какую роль там играет г-н Юрис Савицкис, новости о котором появляются время от времени в контексте ситуации с наследством (Савицкис — друг семьи Малыгиных — С.П.). Если дочери Малыгина договорились с ним о каком-то техническом партнерстве с Olainfarm — это следовало бы прояснить. А хорошо это или плохо — каждый решал бы сам», — думает говорит один из миноритарных акционеров Olainfarm, с которым Rus.Lsm.lv общался на условиях анонимности.
Через несколько дней после смерти Малыгина стало известно о проекте фармзавода в Узбекистане (AS SVC Group), доли в котором принадлежат Юрису Савицкису и экс-министру здавоохранения Гунтису Белевичу. И, как впоследствии заявил Белевич, «узбекский завод» (строительство которого еще даже и не начиналось) будет производить субстанции, которые потом в качестве сырья могли бы покупать Grindeks и Olainfarm.
Впоследствии г-на Белевича предлагалось назначить в правление Olainfarm, — несмотря на явно просматриваемый конфликт интересов. В итоге, после демонстрации недовольства миноритариями, это назначение не состоялось.
4. О развитии и дивидендах
«Последние месяцы — это был бурный период для наследников Olainfarm, и там было все, вплоть до пропавших сумок Gucci. А чего не было — ясных посланий миноритариям». — говорит один из мелких акционеров завода.
«Поначалу попытки были, но общие: мол, будем развивать завод. Но не хватает более конкретных очертаний. Например, нет четкого видения наследниц насчет покупки других компаний в обозримом будущем. Мнения о дивидендной политике. Мнения о том, как намерены добиваться роста — через эволюционный рост, или скорее через слияния и поглощения, — или же завод превратиться в cash cow (дойную корову — С.П.). Этой конкретики на ближайшие год-два очень не хватает», — указывает он.
Ранее — еще за несколько месяцев до заключенного на днях соглашения — член правления Olainfarm Салвис Лапиньш говорил о корпоративных поглощениях так: «Мне сложно представить большую покупку на сумму 20-30 миллионов или более, ведь она влечет за собой либо большой банковский кредит, либо эмиссию облигаций, либо акций, либо все перечисленное. Маленькие интересные покупки, если такие возможности появятся, — постараемся не упускать. Большие сделки — вряд ли в нынешней ситуации кто-то возьмет на себя такую ответственность».
Что ж, вскоре наследницы вступят в права, и прежняя неопределенная ситуация изменится. Ждать 5-10 лет, пока наследники прошли бы через суды всех инстанций, к счастью для Olainfarm, не придется.
