Покойный Валерий Малыгин, которому принадлежало 69,5% акций AO Olainfarm, завещал все свое имущество трем дочерям — Ирине (1986 года рождения), Нике (1996) и несовершеннолетней Анне-Эмилии (2006; ее интересы представляет мать, Сигне Балдере-Силдедзе). Не упомянутая в завещании супруга Элина Малыгина, как неотклоняемая наследница, согласилась забрать свою долю деньгами (в разных источниках называлась сумма в 8-10 млн. евро). Соответственно, акций у нее нет, и в спорах совладельцев она не участвует.
Однако фактически контроль над Olainfarm в прошлом году получила старшая из дочерей — Ирина. Почему?
Сестер — три, а ключ от Olainfarm — один
Казалось бы, если 69,5% акций разделены поровну между тремя сестрами — в случае разногласий или конфликта две из них большинством голосов всегда могут взять верх над третьей. На практике все не так просто.
Напрямую Малыгину принадлежали лишь 26,9% акций OLF — их потом и разделили на троих. А крупнейший пакет акций OLF (42,6%) Малыгин контролировал через свою фирму SIA Olmafarm.
В феврале прошлого года Ирина Малыгина, будучи назначена попечителем наследства, стала членом правления SIA Olmafarm, — по сути, тем, кто голосует на собраниях АО Olainfarm за 42,6% акций. Казалось бы, если остальных сестер после вступления в наследство не устроит такая ситуация, они выберут другого члена правления Olmafarm.
Но вскоре выяснилось, что Ирина в этой должности стала «несменяемой» (так тогда казалось): в устав Olmafarm были внесены поправки, согласно которым для смены правления нужно не менее 75% голосов. То есть младшие сёстры в SIA Olmafarm оказались в ситуации, когда им принадлежат две трети компании, но назначать и сменять руководство они не могут.
По сути, Ирина Малыгина получила полный контроль над АО Olainfarm. В сентябре она воспользовалась им на собрании акционеров, сменив совет OLF, в результате чего в нем появились, в том числе, юристы Мартиньш Криекис и Павел Ребенок.
Насколько такой «захват власти» был правильным и этичным? По словам И.Малыгиной, это было необходимо ради блага завода.
Что изменилось к 1 апреля
Собрание было инициировано Никой Савельевой и Сигне Балдере-Силдедзе — по сути, чтобы «взять власть» в AS Olainfarm. Шансы на это у них появились в январе.
Тогда Нике и Сигне (или, скорее, их команде юристов) все-таки удалось взять под свой контроль SIA Olmafarm, и (вопреки новому уставу) сместить Ирину Малыгину с поста члена правления, заменив ее на Милану Белевичу, и занеся все эти изменения в Регистр предприятий. Математически теперь у Ники и Сигне вместе с голосами SIA Olmafarm — большинство голосов в OLF, или порядка 57%.
Вторая сторона оспаривает это решение Регистра (который находится в подчинении у Минюста) по смене правления SIA Olmafarm, называя его результатом некомпетентности или коррупции. Правда, пока безуспешно.
27 марта, за несколько дней до собрания, правление Olainfarm приняло решение о его отмене. Причина? Как заявило правление, оно запросило данные об акционерах в Центральном депозитарии и выяснило: Ника Савельева и Сигне Балдере-Силдедзе не являются акционерами Olainfarm, следовательно, они не могли инициировать созыв собрания. Как выразился член совета Павел Ребенок — «они никто».
В Комиссии по рынкам финансов и капитала (КРФК, FKTK) поначалу от конфликта дистанцировались, заявив, что споры акционеров нужно решать в суде. Однако через два дня все же раскритиковали действия руководства Olainfarm, отметив, что технически информация об акционере иногда может и не появляться в данных депозитария — вместо акционера может быть указан банк или брокерская компания, в которой тот хранит свои акции. Но это не значит, что человеку не принадлежат акции.
Биржа тоже отреагировала: «учитывая противоречивую информацию в СМИ», приостановила торговлю акциями Olainfarm с 1 апреля, — несмотря на то, что в компании просили этого не делать.
Смена власти?
При том, что руководство Olainfarm назначенное на 1 апреля собрание отменило, крупнейший акционер — SIA Olmafarm (контролируемый Никой и Сигне) — с этим не согласился, и призвал миноритариев прийти на предприятие, как и планировалось, к 11 часам утра.
В итоге некоторые миноритарии действительно пришли к проходной, однако на территорию завода их не пустили, что, впрочем, не помешало в итоге провести свое «альтернативное собрание» в автобусе, где приняли участие 61,5% акционеров. То есть, по примерным подсчетам Rus.Lsm.lv, в голосовании, кроме крупнейших акционеров, приняли участие также и мелкие инвесторы, владеющие примерно 3-4% акций OLF. Итог: выбран новый совет (его возглавил экономист Гундар Берзиньш), который может менять правление OLF.
В Латвии подобное случается не впервые: когда конфликтовали группировки акционеров Ventspils Nafta, одновременно проходили даже несколько параллельных собраний (и одно из них — как раз в автобусе, на лесной дороге), которые принимали противоположные решения и выбирали разных членов совета… Чье собрание было «настоящим», в итоге решалось в Регистре предприятий.
По всей видимости, аналогичный ход событий мы увидим и теперь: ключевым игроком в войне наследниц снова окажется Регистр предприятий, который теперь либо «признает» случившееся сегодня собранием акционеров, со всеми вытекающими последствиями в виде полной смены совета OLF, – либо нет. По мнению опрошенных Rus.Lsm.lv экспертов, высока вероятность того, что Регистр предприятий «признает» собрание, — и что контроль над заводом действительно перейдет к команде Ники Савельевой и Сигне Балдере-Силдедзе. В этом сценарии Ирина Малыгина превратиться в миноритарного акционера без реального влияния, который распоряжается примерно 8% голосов по акциям, принадлежащим ей лично.
Кто там «хороший»
Сложность ситуации вокруг Olainfarm в том, что даже среди экспертов и миноритариев нет четкого понимания, за кого стоит болеть. Если оценивать с точки зрения норм корпоративного управления — обе группировки, мягко говоря, не выглядят безупречно. При этом корпоративная война плоха тем, что рано или поздно ее обычно начинают финансировать за счет бизнеса.