Андрей Шаврей: в Риге не все очаровались «Очарованным странником» Мариинского театра

Обратите внимание: материал опубликован 9 лет назад

На минувшей неделе в Латвийской Национальной опере состоялась европейская премьера оперы Родиона Щедрина «Очарованный странник». Постановка Мариинского театра (Санкт-Петербург) под руководством дирижера и руководителя театра маэстро Валерия Гергиева снискала успех не у всей рижской публики.

Это, несомненно, событие, учитывая, что на рижскую премьеру прибыл и сам автор оперы, вместе с ним в ложе бельэтажа была его супруга, великая балерина Майя Плисецкая. Но... Вот это пресловутое «но»... Мне почему-то вспоминается история, рассказанная лет 17 назад нашим знаменитым музыковедом (кстати, по образованию композитором) Ольгой Петерсоне.

Она рассказывала, что в начале 1980-х в Москве ожидалась какая-то громкая премьера опального тогда композитора Альфреда Шнитке. Ольга Артуровна тогда работала на Латвийском радио и пошла к начальству, чтобы оформить командировку. Начальство, только услышав фамилию «Шнитке», в командировке отказало. И тогда музыковед поехала за свои деньги.

Вернулась в Ригу. Встретилась с начальством в коридоре. «Ну как Шнитке, как впечатление?» – поинтересовалось оно. «Вы знаете, впечатление неоднозначное...» – философски ответила Ольга Артуровна. «Ну, вот видите!» – воскликнуло начальство. Это к тому, что впечатление от «Очарованного странника» у меня тоже неоднозначное. В том смысле, что... Ну, вы поняли.

Перед нами достаточно сложный музыкальный материал, который идет чуть более полутора часов, но без перерыва. И для некоторых лиц из светской публики, пришедшей явно не из любви к искусству, а чтобы почтить знаковое мероприятие, даже первые полчаса оказались невмоготу. Человек 10 ушло, не выдержали. После цыганского танца Грушеньки в 15-м ряду раздался одинокий аплодисмент (это был наш выдающийся тенор Александр Антоненко), к нему присоединились всего пара человек. По окончании аплодисменты, конечно, были – но, скорее, из вежливости.

Оваций и вставания зала не было. Было другое. Понимание того, что к таким мероприятиям публика должна быть готова. Она должна быть действительно образованной, чтобы уметь дегустировать каждую ноту партитуры, которая прописана композитором весьма тщательно и аккуратно. Отметим, что исполнение оркестра под управлением Гергиева действительно выше всяких похвал. Равно как и великолепен исполнитель главной роли (Иван Северьянович Флягин, рассказчик) Сергей Алексашкин – знатоки музыки его помнят еще по выдающемуся исполнению партии Яго в «Отелло» Верди, когда в 1992-м в Мариинский театр приехал петь Отелло великий Пласидо Доминго, и Сергей Алексашкин чуть ли его не переиграл.

Кристина Капустинская в роли Грушеньки хороша и голосом, и телом, и душой – как видим, не случайно именно в Мариинском с подачи Гергиева рождаются такие звезды, как Ольга Бородина, Анна Нетребко и та же Кристина Капустинская, которые хороши всем, не к чему придраться. На самом деле эта оперная история действительно особенная. Если угодно, для ее восприятия надо попасть в некоторый транс. Хор, изображающий монахов и монахинь, находится на протяжении всего действа в вышине – он «над схваткой». А внизу – история странника (постановка Алексея Степанюка), который по пути в монастырь на Валаам уходит в запой, тратит деньги на любовь красавицы – в общем, полный греховный комплект, читайте Николая Лескова.

Местами и грех, и смех (особенно в сцене запоя с собутыльником, который то ли человек, то ли черт). В общем, местами мистика. Не случайно постановка начинается не с музыки, а с тишины, когда появляются странные очарованные странники, с протянутыми вперед руками бредущие незнамо куда. Да и сам Родион Константинович сказал, что в данном случае «температура ощущений должна быть много выше нормальной, не 36,6, а 39,5, а то и все 40». У нашей публики температура была нормальной. Учтем на будущее.

А ведь есть в опере чудесный момент. «На вечерней...» – романс, в котором красавица-цыганка Грушенька напророчит себе и любовь, и смерть; «вот уж кто откликнется на мощные, как в мужском монастыре, хоры, на пьяные песни и дикие пляски, на звон церковных колоколов и балалаечных струн...», – пишут об одной из сцен многоопытные российские критики. Так и есть. Но прочувствовали ли мы этот момент? А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо.

Напомним немаловажный факт, что гастроли Мариинского театра в Риге состоялись в рамках программы «Культурная столица Европы – Рига 2014» при поддержке оргкомитета «Рига 2014», Министерства культуры Российской Федерации, Государственного фонда культурного капитала Латвии, Рижской думы, генерального партнера компании «Уралхим» и банка Rietumu. Без этого приезд одного из ведущих оперных театров мира к нам был бы невозможен. Да, и еще один неслучайный момент. Буквально за четыре дня до рижского показа скончался великий дирижер Лорин Маазель, который первым продирижировал «Очарованным странником» Щедрина. Такое вот совпадение. Валерий Гергиев по окончании спектакля вышел на сцену и сказал несколько слов памяти своего именитого коллеги.

И знаете, кроме шуток: нечто торжественно-очаровательное в этом было...

 

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное