17 сентября. Конец польских Кресов

Польское государство, основанное в 966 году, во времена Мешко I из династии Пястов, охватывало несколько иные территории, чем Польша, существовавшая в 1918-1939 годах. На протяжении веков интересы государства были направлены на Восток, так было еще со времен короля Казимира Великого, присоединившего к Польскому королевству часть древнерусских земель, в том числе любимый поляками город Львов. Такие провинции, как Силезия или Померания, населенные преимущественно славянами, на долгое время отсоединились от Польши в результате раздела округов и нападений Тевтонского ордена. Поворот поляков на Восток поддержала созданная в 1386 году в Крево Польско-Литовская уния, которая впоследствии воссоединялась во многие исторические моменты. Литовская династия Ягеллонов (Jogailaičių dinastija) заняла место на троне польских королей в Кракове. В результате Люблинской унии в 1569 году была образована Речь Посполитая, состоящая из «Короны» и «Литвы» и просуществовавшая до разделов 1772-1795 годов. После Люблинской унии в состав «Короны», «Малопольской провинции», вошел даже Киев.

В XIX веке поляки, литовцы и украинцы боролись за независимость от России, которая в результате разделов захватила практически всю территорию Кресов. Однако позже эти три нации стали представлять свое будущее по-разному:

поляки мечтали о политическом подобии Люблинской унии 1569 года, то есть о федерации свободных наций, как постулировал Юзеф Пилсудский (Józef Piłsudski), украинцы и литовцы хотели построить свои собственные национальные государства. (О польско-украинском конфликте мы писали в статье, посвященной Волыни.)

В результате польско-большевистской войны в 1919-1920 годах соседом Польши с восточной стороны стала не свободные Украина или Беларусь, а Советский Союз, внутри которого функционировали социалистические псевдореспублики. Польско-советская граница, установленная в Риге в 1921 году, до 17 сентября 1939 года проходила примерно по линии Второго раздела Польши. В результате победы в войне не удалось восстановить границы Речи Посполитой, существовавшие до первого раздела. Этого не хотели ни советская сторона, ни поляки — последние

опасались слишком явного присутствия национальных меньшинств в возрожденном государстве; те и без этого составляли почти треть населения.

Но все же, с точки зрения поляков, удалось избежать худшего: границы по реке Буг, которая ограничила бы Польшу до совсем небольших размеров. Стоит добавить, что в результате Рижского договора де-юре была установлена и польско-латвийская граница, просуществовавшая до осени 1939 года.

Помимо территориальных размеров государства, почему поляки так упорно боролись за свои восточные территории?

В XIX веке восточные Кресы не были землями, населенными преимущественно поляками, но имели большое историческое, культурное и символическое значение для польской стороны. Здесь родились выдающиеся польские творцы, такие как Адам Мицкевич (родился в Заосье под Новогрудком), написавший поэму Dziady («Дзяды», «Деды»); Юлиуш Словацкий (Juliusz Slowacki), автор Król Duch («Король-дух»), связанный с Кременцом на Волыни; Юзеф Игнацы Крашевский (Józef Ignacy Kraszewski), писатель с самым большим числом опубликованных книг и стихов в истории польской литературы; Элиза Ожешко (Eliza Orzeszkowa), полька из Гродно, авторка в свое время широко известного романа Nad Niemnem («Над Неманом»); Мария Родзевич (Maria Rodziewiczówna), в довоенный период также связанная с Полесьем, создательница таких романов, как Dewajtis («Девайтис»), название которого происходит из литовского языка, или Lato leśnych ludzi («Лето лесных людей»).

Помимо писателей, у приграничья были свои экономические деятели, ученые, журналисты и священнослужители.

Культурное значение Кресов можно сравнить с тем, какое венгры придали — а при власти Виктора Орбана (Viktor Orban) придают и до сих пор — утраченным в результате Трианонского договора 1920 года территориям, сегодня входящим в состав Румынии, Словакии, Австрии, Хорватии и Сербии. Или с Финляндией, которая на протяжении веков была частью Швеции. Языком элиты в Финляндии, получившей независимость лишь в 1917 году, был шведский, а в Великом княжестве Литовском (т.е. в Вильнюсе, Новогрудке, Гродно и Минске) им стал польский. В 1686 году ему был присвоен статус официального языка, заменившего старобелорусский. Аналогии можно искать и дальше, на самом деле немцы в начале XX века тоже не могли представить свой Vaterland (Отечество) без Кёнигсберга, Бреслау и Данцига — сегодняшних Калининграда, Вроцлава и Гданьска.

Но вернемся к Литве. В XIX веке начинает формироваться литовское национальное движение, которое видит будущее своей страны иначе, чем в объединении с Польшей. Литовцы не могли представить себе независимую Литву без Вильнюса. Но

как построить независимое государство на этнической основе, включив в его границы польско-еврейский город?

Подобных дилемм после Первой мировой войны было много, вспомним хотя бы Гданьск, исторически польский до 1793 года, но немецкоязычный в начале XX века.

В конечном итоге в 1922 году Вильнюс войдет в состав Польши, он не будет идеально развит в экономической сфере, однако станет важным социальным, культурным и образовательным центром. Здесь будет находиться престижный университет имени Стефана Батория (Stefan Batory), где будут учиться и поляки из Латвии, а также важный советологический центр под названием Восточно-Европейский научно-исследовательский институт, здесь будет развивать свою карьеру поляк из Даугавпилса, впоследствии известный советолог, Станислав Свяневич (Stanisław Swianiewicz).

В Вильнюсе того времени в основном говорили на польском и идиш, но также и на русском, белорусском, литовском и караимском языках.

Сложность ситуации тех времен интересно представляет выставка Vilnius, Wilno, Vilne 1918-1948, которая сейчас открыта для посещений в Национальном музее Кракова.

Положение в Кресах в межвоенный период было напряженным.

Неопределенная восточная граница, которая была укреплена благодаря созданию Корпуса пограничной стражи, размещенного также и на границе с Латвией, затруднительное экономическое положение, такие проблемы, как неграмотность, запущенное сельское хозяйство, национальные конфликты и политические репрессии, которые символизировал Брестский процесс и концлагерь в Берёзе-Картузской (оба на территории тогдашнего Полесья).

Все это давало о себе знать вплоть до 1939 года, хотя, конечно, были и положительные моменты — модернизация городов и развитие инфраструктуры.

Можно много написать и о расцвете культурной жизни в Кресах,

в виде, например, театров, прессы, которая раньше здесь была не очень популярна, и школ (в том числе еврейских, таких как хедеры и иешивы).

Существует важное различие между польским восточным приграничьем и Украинской или Белорусской ССР, находившимися к востоку от границы, установленной в Риге в 1921 году.

Хотя жизнь на восточных территориях Польши в межвоенный период и была трудной, там не доходило до кровопролития, символом которого являются Куропаты под Минском или Голодомор на Украине.

На территории Второй Польской Республики до середины 1930-х годов местные поляки, а также и белорусы, и украинцы могли участвовать в демократическом процессе — выборах Сейма, Сената, органов местного самоуправления. Уровень жизни был выше, чем за восточной границей, сохранились частные предпринимательство и сельское хозяйство, хотя реформа, связанная с сельским хозяйством, так и не была проведена.

Все это было прекращено 17 сентября 1939 года, когда советские войска вступили в восточные польские земли. Мир Кресов Мицкевича, Словацкого и Ожешко внезапно прекратил свое существование, а вскоре в результате нацистского Холокоста исчезнет и Di Jidisze Welt, «еврейский мир» Шолом-Алейхема, Лейбуша Переца и Семена Ан-ского. В результате присоединения Кресов к Советскому Союзу с карты была стерта и польско-латвийская граница, просуществовавшая два десятилетия, а страны Балтии оказались в неспокойном политическом положении.

Можно сказать, что, если бы не было 17 сентября... Возможно ли, что был бы жив польский писатель, художник, философ и драматург Станислав Игнаций Виткевич, который покончил жизнь самоубийством в селе Великие Озера на Кресах, узнав о советском вторжении в восточную Польшу? Не было бы Катынского расстрела и четырех депортаций в Сибирь, о которых рассказывает недавно открывшийся Музей памяти Сибири в Белостоке?

Пакт Молотова-Риббентропа, и последовавшее за ним наступление Красной Армии на Восточную Польшу, повлияли и на судьбу Балтии.

Позднее, во время Второй мировой войны, когда в 1941 году вспыхнула германо-советская война, были попытки вернуться к теме «польских Кресов» в составе Речи Посполитой, однако правительству Владислава Сикорского (Władysław Sikorski) в Лондоне не удалось добиться согласия Иосифа Сталина на отмену аннексии 1939 года. После Второй мировой войны Польша получила совершенно новые границы, «сформированные» реками Одра (Одер) и Ныса Лужицкая и Балтийским морем.

Треть сегодняшних польских земель является бывшей территорией Германии, именно поэтому идеи, возникающие в Варшаве, как например «репарации», кажутся такими нелепыми.

Львов, Гродно и Вильнюс были заменены такими городами, как Вроцлав, Гданьск и Щецин.

Однако после 1989 года интерес к Кресам в Польше возродился. Были изданы сотни, если не тысячи книг и альбомов, проводились лекции, снято несколько значимых фильмов и сериалов. Вопреки российской пропаганде,

никто в Польше не мечтает «вернуть» Львов или Вильнюс.

Нас, скорее, интересует то, как дела у наших восточных соседей. Война в Украине вызвала мощную солидарность с этой страной.

Мы можем вместе построить наше будущее.

Помня о том, что происходило во времена Речи Посполитой.

• С польского перевела Алина Смильгина,
  ученица Даугавпилсской государственной польской гимназии им. Ю.Пилсудского