ПРОЕКТ
Проект #LV99плюс, начатый осенью 2017 года в честь столетия Латвии, близится к финишу. Мы прожили с виртуальными персонажами этого исторического сериала более двух лет — с осени 1917 до ранней зимы 1919-го. Однако просто оставить наших героев на пороге 1920 года мы не можем — и потому коротко рассказываем о том, что же с ними было дальше.
Когда Анна до гимназии дорастает, семья к Вильгельмине в Либау перебирается. Хотя Волмар и при новой власти прекрасно устроиться смог, он уже в конце 1920-х поклонником новой идеи становится. Марии даже ее название странным кажется — «национал-социализм». После прихода Гитлера к власти зять все чаще говорит, что в Фатерлянд «возвращаться» надо. И в 1936-м Вильгельмина на это соглашается. Семья свою квартиру и всю собственность продает и в Гамбург переезжает, где у Волмара деловые партнеры есть.
Мария не едет: дочка Аннхен в столичном университете на медика учится. Во время учебы она жениха, талантливого молодого хирурга из состоятельной еврейской семьи, себе находит. К ужасу дяди Волмара, пара в 1937-м женится, позже у них двое сыновей рождаются.
В 1939-м сестра Вильгельмина с Марией снова о Фатерлянде говорить начинает, восторженные письма пишет и помощь с обустройством на новом месте обещает. Марию с отцом переехать зовет. Аннхен же, считает тетя, лучше в Латвии остаться. Хотя Мария по сестре скучает, дочку оставлять не хочет — как она с детьми-то. Отец тоже выезжать не желает — слишком к Латвии привык.
После оккупации Мария с отцом коммунистам очень подозрительными кажутся, но их в покое оставляют. Весной 1941-го у отца опухоль находят. Зять об операции хлопочет. Потом в июне, пока отец выздоравливает, Мария с ним у родителей зятя в богато обставленной большой квартире живет. Это роковым становится. Четырнадцатого июня вечером ее, отца, дочь и зятя со всей семьей в теплушку сажают и на восток увозят.
Мучительное путешествие в поселке в степи заканчивается. Каким-то чудом, но живые все доезжают. Зятя в лагерь отправляют. Остальных — на спецпоселении оставляют. На новом месте Анну в медпункт, а Марию в свинарник определяют. Годы прошлой войны ей вспомнить приходится и сыр из картофеля и мыло из золы делать — внуки растут, хоть ради них выжить надо.
В 1944-м отец Марии из жизни уходит.
После войны чуть легче становится: вокруг хотя бы меньше умирают. Но про зятя ничего известно не стало, и еще Мария порой себя за то, что в 1939-м отъезд Вильгельмины в Фатерлянд поддержала, корит. Возможности нет ее судьбу узнать. И Мария себя одергивает: они, возможно, там все-таки лучше живут. Если живут, конечно.
В самом начале марта 1953 года в дверь стучат. Семён из совхозных, пряча глаза, говорит: «Наша фрау...» Все в поселке Анну «наша фрау» называют, хотя мужа ее в глаза не видели. «За нашей фрау доктором приехали из комендатуры...» Мария там же у двери оседает — с ней удар случается. В сознание она больше не придёт.
Анну с детьми реабилитируют в 1956-м. Что с мужем и его семьей случилось, неизвестно. Она сразу после возвращения в Латвию письмо Вильгельмине пишет — только она из живой родни и осталась. Вскоре Волмар, сумевший в Христианско-демократический союзе хорошо устроиться, хлопочет, чтобы Анна с детьми возможность в Германию переселиться получила. Там она в больницу в Гамбурге устраивается.
Летом 1959 года Анна в Баварию как туристка отправляется — горы посмотреть. В одном из мюнхенских кафе июньским вечером она мужчину лет 30 встречает. Анна изумляется — уж очень он чертами лица на ее сына похож! Только старше. О хороших манерах забыв, она не сдерживается и с мужчиной вежливо здоровается. Слово за слово — она узнает, что мужчину Олафом Берзсом зовут. Анна в изумлении спрашивает: «Так вы латыш?» «Нет, фрау Анна, мой отец латыш. Сам я в Латвии никогда не был и могу только sveiki сказать. Я родился тут, в Баварии».
Анна еще долго этого молодого человека из головы выбросить не может.
