Не скажу что я был от нее восторге, несмотря на блистательную игру корифеев БДТ – Людмилы Макаровой, Владислава Стржельчика, Ефима Копеляна, Валентины Ковель, Николая Трофимова. Мне она казалась весьма рядовым водевилем для не слишком взыскательной публики. Но, видимо, это не совсем так, если осталось в памяти. И даже стихи, которые звучат вначале в исполнении самого Товстоногова:
«Только я глаза закрою — передо мною ты встаешь!
Только я глаза открою — над ресницами плывешь!»
И мальчик на сцене – медленно поворачивается, держа на голове бутылка вина...
В спектакле «Ханума», премьерой которого открылся новый сезон в Рижском русском театре, тоже звучат эти поэтические строки Григола Орбелиани.
И вино сразу же появляется, только бутылок много, они разноцветные. Размахивая ими, вбегают на сцену молодые актеры, изображающие жителей старого Тифлиса. И начинается яркое, очень динамичное действо, жанр которого авторы определили как джаз-комедию. В основе его та же версия водевиля Авксентия Цагарели, что и у Товстоногова - в переложении В.Константинова и Б.Рацера. И композитор тот же – грузинский классик Гия Канчели. Маэстро сам предложил музыкантов, которые живьем играют его музыку в спектакле. Это рижское Xylem Trio. С этими исполнителями – братьями Раймондом и Оскаром Петраускисами и Рихардом Залюпе – Канчели познакомился в Грузии и высоко оценил их искусство. Он передал им ноты первой редакции музыки к «Хануме» и сам попросил их творчески переработать его сочинение. Маэстро приехал в Ригу на премьеру и остался очень доволен результатом. Кстати, отметил, что его музыку в Латвии сейчас исполняют чаще, чем на родине.
А ставила «Хануму» - имеющая прямое отношение к музыке – известный российский хореограф Алла Сигалова. Она уже работала с этой труппой в спектаклях «Ночи Кабирии» и «Пляска смерти».
У меня сложилось впечатление, что Сигалова сознательно не отягощала очень музыкальную рижскую «Хануму» продолжительными вокальными и танцевальными фрагментами. Все они очень короткие, искрометные и несложные – легко даются драматическим актерам, не говоря уже об исполнительнице заглавной роли Веронике Плотниковой с ее хорошими вокальными данными и большим опытом участия в музыкальных постановках.
И музыкальная составляющая «Ханумы» очень органично вписывается в стремительно развивающийся сюжет и совсем не кажется набором вставных номеров.
Заданный с самого начала быстрый темп спектакля не дает расслабиться ни актерам и ни зрителям. Но, видно, с каким удовольствием, я бы даже сказал, кайфом, разыгрывают водевиль артисты. Хотя конечно это, говоря словами Булата Окуджавы, «легкость, в которой сложность преодолена». И зритель не замечает этих преодоленных сложностей – просто наслаждается ярким и веселым зрелищем.
Это здорово, когда даже причастный к творческой кухне зритель, увлеченный происходящим на сцене, перестает анализировать, как это сделано, как это вместе с поставщиками сделали Яков Рафальфсон, Вероника Плотникова, Наталья Живец, Максим Бусел, Татьяна Лукашенкова, Вадим Гроссман, Евгений Корнев, Ольга Никулина, Алексей Коргин, Юлия Берграгрдт.
Здорово и то, что зритель все время в напряжении, увлеченно следит за действием. Но все-таки, мне немного не хватило якорей, более четких акцентов в ключевых, поворотных моментах развития сюжета. Это как движение на дороге – какая бы не была скорость, а на поворотах надо притормозить. И сбивка ритма тоже может пойти на пользу спектаклю. И это было в «Хануме» - только один раз – в конце первого акта почти до слез трогательный бессловесный проход персонажей по ночному городу.
Особо хочется сказать о сценографии и костюмах. Главный художник Тбилисского театра имени Руставели Георгий Месхишлвили оформил много спектаклей в лучших театрах России, США, Великобритании, Германии, Аргентины. И вот наконец приехал в Латвию. И, как мне показалось, задал тон всей постановке. Ее грузинский акцент – не в речи персонажей, там его просто нет – не доминирует. Да, действие происходит в грузинской столице в конце XIX века. Но костюмы условны, вне национальности и эпохи – легкие, всех цветов радуги. О Кавказе напоминают барашки, детали интерьера и огромные тарелки со всеми яствами восточного базара. А сам город, на фоне которого разворачивается история любви, корысти и соперничества двух свах, как бы вырезан кружевами из бумаги – воздушный, нереальный. И, как сказал сам Георгий Месхишлвили, это город его воспоминаний, уходящий старый Тифлис, город фантазии, город волшебства.
Волшебство увидели, нет, точнее услышали, в музыке этого города и те, кто озвучивал его в спектакле - участники Xylem Trio. Так звучит старый Тифлис, где одни утверждают, что князья на улице не валяются. А другие возражают:
— «Как не валяются? Очень даже валяются! Сам видел».
А еще там все знают, что, когда в клетке двое — это уже не клетка, а гнездо.
