● Oryginał w języku polskim można przeczytać tutaj.
● Tulkojums latviski pieejams šeit.
Пакт Молотова-Риббентропа, подписанный в Москве 23 августа 1939 года, затронул (разумеется, в разной степени) поляков, литовцев, латышей, эстонцев и румын. Однако
месяц август имеет свою специфику и для Латвии, и для Польши.
В 1920 году в Риге был подписан латвийско-советский мирный договор, и в то же время шла польско-большевистская война, переломным моментом которой стало 15 августа, начало Варшавской битвы. Август 1940 года — это время присоединения Латвии к Советскому Союзу, а через четыре года вспыхнуло Варшавское восстание. Подобных дат в августе много.
Возьмем для примера 1980 год: тогда в Риге правил первый секретарь Коммунистической партии Латвии Август Восс. В Польше основали «Солидарность», которая стала источником вдохновения для балтийских народов. Как мы можем прочитать на сайте Польского института национальной памяти во вкладке «Польские месяцы»,
14 августа «началась забастовка, изменившая историю Польши.
Возмущенный увольнением деятельницы Свободных профсоюзов Анны Валентинович (Anna Walentynowicz), работу прервал коллектив Гданьской судоверфи им. Ленина». Фигура Валентинович, активистки с украинскими корнями, была упомянута в нашей недавней статье, посвященной Волыни. «Забастовочный комитет во главе с (...) Лехом Валенсой (Lech Wałęsa) выдвинул три требования — восстановление на работе уволенных, повышение заработной платы и пособий, а также установка памятника рабочим судоверфи, погибшим в декабре 1970 года», — можно прочитать на сайте Института национальной памяти. В этом контексте стоит добавить, что в декабре 1970 года в Гданьске коммунистические власти устроили настоящую резню рабочих.
17 августа 1980 года на судостроительном заводе им. Владимира Ленина был создан Межзаводской забастовочный комитет, который сформулировал 21 условие, из которых «главным было требование о создании независимых от властей профсоюзов (...) Представители власти довольно быстро одобрили большинство пожеланий, за исключением самого важного — создания независимых профсоюзов». В конечном итоге рабочие не выдержали, и была объявлена забастовка, которая распространилась и на другие части страны. 30 августа соглашение было подписано в Щецине, 31 августа в Гданьске и 3 сентября в Ястшембе в Силезии. Позже Польская объединенная рабочая партия все же согласилась принимать независимые самоуправляющиеся профсоюзы. «Солидарность» просуществует до 13 декабря 1981 года, пока по инициативе генерала Войцеха Ярузельского (Wojciech Jaruzelski) не будет введено военное положение. Однако, несмотря на несколько безрадостных и потраченных лет (в это время, по примеру социалистической Венгрии, можно было провести экономические реформы), «Солидарность» все же победила.
23 августа 1989 года, более чем через два месяца после победы на выборах в Сейм 10-го созыва, президент Ярузельский назначил Тадеуша Мазовецкого (Tadeusz Mazowiecki) премьер-министром первого некоммунистического правительства.
В течение нескольких месяцев представители коммунистической власти также принимали участие в управлении страной, но именно вышеупомянутое правительство будет проводить ключевые политические и экономические реформы в Польше. Их бы не было, если бы не август 1980 года.
Кроме того, этот месяц для поляков — это и другие даты. 1 августа мы отметили очередную годовщину начала Варшавского восстания 1944 года, крупнейшего городского восстания в Европе во время Второй мировой войны.
● Помощь раненому на улице.
«Августовское восстание» (как его назвали сразу после войны) было направлено в военном отношении против германских нацистов, а политически — против Советского Союза,
который в 1943 году (споря о том, кто виноват в Катынском расстреле) разорвал дипломатические отношения с лондонским правительством Польши в изгнании. Советская власть пыталась установить в Варшаве правительство, которое подчинялось бы Москве. И в конце концов ей это удалось, несмотря на попытки активиста польского движения крестьян, Станислава Миколайчика (Stanisław Mikołajczyk), договориться с коммунистами.
Коммунистический строй был установлен в Польше на 45 лет, но, объективно говоря, он был гораздо мягче, чем в Латвийской ССР.
В послевоенной Польше были возможны такие «ереси», неизвестные в Риге, как, например, личное хозяйство, ремесленничество, возможность деятельности католической церкви в более широком масштабе, чем в Советском Союзе, а также небольшие христианские группы, заседающие в парламенте.
Является ли это результатом Августовского восстания?
Его последствия были катастрофическими: разрушенная Варшава, включая и ее живописный исторический центр, и, прежде всего, гибель 20 тысяч повстанцев, 200 тысяч мирных жителей, а также уничтоженные архивы и библиотеки, травмы людей, отправленных в «пересыльные лагеря», например, в Прушкув (рекомендую посетить местный музей Dulag 121).
По сей день эта рана не зажила
— об этом свидетельствует дискуссия о том, следует ли восстанавливать Саксонский дворец и Дворец Брюля в центре Варшавы. Многие варшавяне, несмотря на усилия, приложенные в 1945 году, после освобождения города от фашистов, до сих пор не могут смириться с тем, что столица Польши не так исторически аутентична, как чешская Прага или Рига.
Если бы Варшавское восстание не вспыхнуло, жили бы мы в лучшей реальности? Этого мы не узнаем, но точно не было бы столько жертв. Однако многие журналисты и историки утверждают, что
восстание, вспыхнувшее 1 августа и продолжавшееся до 2 октября, до капитуляции немцам, дало полякам некую «прививку».
● Бойцы Армии Крайовой покидают город после капитуляции.
Всегда ли имеет значение «романтичность поступков» или «холодный расчет»? Возможно, если бы не Августовское восстание, борьба Польши с коммунистическими властями была бы такой же ожесточенной, как в Венгрии в 1956 году или в Чехословакии в 1968 году?
Дискуссия о восстании не утихает. Доказательством тому служат такие публикации, как Obłęd’44 («Безумие'44») исторического публициста Петра Зиховича (Piotr Zychowicz), который упрекает политиков, решившихся начать борьбу с немцами, в глупости, если не в сумасшествии.
А теперь про что-то более оптимистичное. В середине месяца в Варшаве отметили годовщину Варшавской битвы, которую противники маршала Юзефа Пилсудского (Józef Piłsudski) назвали «Чудом на Висле».
● Польская пехота на марше на фронт перед Варшавской битвой.
Благодаря удачному военному маневру удалось изменить ход польско-большевистской войны, когда все, казалось, указывало на то, что Польша станет еще одной «советской республикой». А Латвию, которая 11 августа 1920 года, т.е. за четыре дня до Варшавской битвы, подписала «первый Рижский мирный договор» («второй» был польско-советским, в марте 1921 года), вероятно, ждала бы такая же судьба, и тогда можно было бы забыть о шестнадцати годах парламентской демократии, о развитии довоенной Латвийской Республики, в том числе об активной деятельности Союза поляков Латвии.
● Польские позиции, август 1920.
В конечном итоге, в результате Варшавской битвы и последовавшего за ней Сражения на Немане, независимость Польши была сохранена, хотя с демократией было похуже.
Польша довольно быстро впала в авторитаризм, за восемь лет до того, как Карлис Улманис устроил государственный переворот в Латвии. Однако межвоенный период для Польши был бесценным: в политическом, экономическом и культурном значениях.
Если бы не 23 августа и пакт Молотова-Риббентропа, история могла сложиться иначе. Как напоминает Европейская сеть «Память и солидарность», эта договоренность «открыла путь к трагедии Второй мировой войны и ее последствиям: концлагерям, ГУЛАГам, Холокосту, крематориям и трудовым лагерям, затем долгим годам холодной войны и, для многих, дальнейшему порабощению».
Это также открыло путь к ликвидации польской жизни в Балтии. В августе 1940 года, месяце формальной аннексии Литвы, Латвии и Эстонии Советским Союзом, было принято решение о закрытии Польской гимназии им. Адама Мицкевича (Adam Mickiewicz) в Каунасе, где в то время воспитывалась молодая польская интеллигенция из Литвы. Польское образование в этом регионе так никогда и не возродилось.
В августе 1940 года вышел последний номер польского еженедельника Nasze Życie («Наша жизнь»), издававшийся шесть лет в Риге и представлявший собой хронику польского присутствия в Латвии.
В течение последующих пятидесяти лет у Даугавы не будет ни польского образования, ни польской прессы. Это тоже последствия того августа.
Сейчас, спустя три десятилетия, и Польша, и Латвия излечили основные раны, нанесенные коммунизмом, хотя еще предстоит сделать многое. Что касается «политики памяти», то в Латвии открыт Музей оккупации, а также музеи, посвященные Холокосту, а в Польше такие учреждения, как Музей Второй мировой войны, Европейский центр солидарности в Гданьске и Музей Варшавского восстания, созданный по инициативе президента Леха Качиньского (Lech Kaczyński). По-прежнему с нетерпением ждем Музей Варшавской битвы.
Сегодня, однако, август 1939 года напоминает нам о продолжающейся войне в Украине. «23 августа приобретает чрезвычайно особую актуальность. Драма войны вновь разворачивается, принося новые жертвы современного российского тоталитаризма: в Буче, Ирпене, Бородянке или Мариуполе. Сегодня, в эпоху дезинформации, особенно важно рассказать о европейской истории ХХ века максимально прозрачно, не попустительствуя лжи», — сообщает Европейская сеть «Память и солидарность».
«Август» по-украински звучит почти так же, как по-польски: серпень.
Я верю, что через время украинцы также преодолеют последствия российской агрессии, как это удалось Польше, Румынии и странам Балтии, ставшим жертвами пакта Гитлера-Сталина. В ситуации, когда на Украину падают бомбы, хотелось бы написать что-то оптимистичное.
- С польского перевела Алина Смильгина,
ученица Даугавпилсской государственной польской гимназии им. Ю.Пилсудского
