● Это — авторская русская версия текста.
Авторську версію українською можна прочитати тут.
Tulkojums latviski pieejams šeit.
Это совсем не сказка:
была бы сказка — чудовище, который все разрушило, давно бы одолели и в темнице заточили без права на помилование, до скончания его поганого века.
Не сказка — просто обычная жизнь среднестатистической семьи в Украине до февраля 2022 года.
Время великих потрясений, к которым можно отнести, к сожалению, и наше, приучило ко множеству обобщений и обезличенности. Теперь приходится говорить о типичном украинском беженце. Кто он, или, точнее, они? Опираясь на данные миграционных и социальных служб разных стран — женщины с детьми и пенсионеры, которые составляют около 75 % от общего количества выехавших. Есть отличительный штрих: среди них больше половины с высшим или незаконченным высшим образованием. Как бы и всё. Хотя есть еще одна общая черта.
Практически всё многомиллионное население Украины, около 80% опрошенных, считают себя и свою семью пострадавшими от российско-украинской войны. Она отразилась на всех сферах жизни людей — и оставшихся в Украине, и тех, кто ее покинул, перечеркнула планы и надежды. Очень часто во главу угла эксперты ставят эмоциональные, психологические травмы, но есть и материальная сторона. Тем более, что эти составляющие взаимосвязаны.
«Я, конечно, по заработку здорово просела. Семь лет через онлайн-магазин продаю косметику европейских брендов, клиентов всегда было очень много. А сейчас в Украине сложно стало что-то продать, заметно доходы упали у людей.
Пытаюсь наладить здесь торговлю, сделала англоязычную страничку, но как было уже не будет,
конечно», — делится Оксана из Кропивницкого. Ей и дочери на жизнь в Риге хватает, но тот достаток, что был три года назад, не вернуть.
Нельзя говорить о беженцах из Украины в отрыве от самой Украины: они как два сообщающихся сосуда. Там родственники, друзья, имущество, у некоторых работа. 65 процентов домохозяйств в Украине сообщили о снижении доходов с февраля 2022 года, а доля семей, имеющих оплачиваемую работу в качестве основного источника средств к существованию, снизилась до 53 процентов. А еще там осталась другая жизнь.
Иванка, бывший библиотекарь при Доме культуры Днепропетровская область: «Мы с семьей живем в бедности сейчас. С мужем я развелась еще до войны, со мной остались сын и дочь, но я справлялась, родители мои и бывшего мужа раньше помогали. Даже не хочу сравнивать, как было и как стало. Но главное, мы в безопасности. И здесь теперь мой дом».
Большинство беженцев вспоминают о доходах, которые они имели в Украине до войны, как о чем-то уже нереальном.
Заработок обеспечивал не только еду и одежду, но и возможность дать образование детям и прочие маленькие и большие человеческие радости. Но практически никто из них на новом месте проживания не опускает руки, ищут и находят работу, а погрустить можно и после нее.
«Знаешь, меньше всего я бы хотел, чтобы кто-то тут в Латвии подумал, что мы на что-то жалуемся», — рассказывает Вадим, загорелый, крепкий мужчина из Черноморска, крупного порта под Одессой. Он много лет проработал в порту инженером, увлекался яхтингом, три года как на пенсии. Дети с внуками давно разлетелись по белому свету. А Вадим приехал и живет в Риге у друга — однокурсника по Одесскому водному институту: «Как это объяснить…
Элементарно. У меня там остался мой мир, о котором я не могу не думать, не могу не вспоминать. Но жизнь продолжается, и мы вместе с ней».
Украинцы еще раз доказали, что обладают сильным характером и умением адаптироваться к сложным ситуациям. Может создаться впечатление, что за прошедшие два года вынужденной миграции в доброжелательную Латвию ушли переживания и произошла полная перестройка жизни. Нет. Конечно же, нет. Но сконцентрироваться на проблемах и их решении они смогли. Тем более, что у многих ответственность не только перед собой, но и за своих детей и близких.
Мы никуда не денемся от того факта, что, по мнению экспертов, 90% населения Украины уже имеют психические расстройства из-за войны — нарушение сна, повышенную раздражительность, плаксивость, эмоциональную неустойчивость.
Кто-то умеет скрывать свои эмоции, кто-то держится на успокаивающих, кто-то загружает себя работой и заботой о родных — чем больше, тем лучше, чтобы совсем не оставалось времени на это.
Наиболее психологически гибкие, конечно, дети, подростки и молодые люди, они легче находят новые интересы и знакомства.
Главная надежда — на них. Своим оптимизмом, верой в будущее они вытаскивают нас, старшее поколение, из трясины депрессии и ностальгии. Нам надо принять, что «час минає, а не вертає» и помочь молодым идти вперед, открывать и обустраивать новый мир, не забывая своих корней и предков.
Им отстраивать Украину, и они точно увидят, как чудище угодит в темницу в самом глубоком и жутком подземелье.
