Нередко международные ведомства сомневаются, что латвийские официальные данные по выявленным случаям торговли людьми соответствуют действительности — слишком низкие цифры. Возможно, часть людей, которых заставляли работать, фиктивно женили или выдали замуж, принудили к проституции, остались вне поля зрения ведомств. Бюро омбудсмена оценило, как организации понимают свою роль в выявлении жертв этих преступлений. Результаты — достаточно печальные.
«Во-первых, не опознают и даже не думают, что это их задача — опознавать [торговлю людьми], где же еще получить реальную осмысленную помощь»,
— описывает проблемы замомбудсмена Инета Пилане. Однако, местное самоуправление подчас становится первым, кто встречается и с жертвами, и с торговцами — но информации о преступлениях не хватает.
«Они так и говорят: у нас на повестке дня нет этого вопроса. Им не пришлось соприкасаться.
Если бы такая ситуация была, какой-то клиент к ним пришел, эту информацию немедленно передали бы полиции...
Одно это уже свидетельствует, что у муниципальных работников нет информации, что прежде всего и главным образом им надо беспокоиться и думать, какую социальную поддержку нужно оказывать этим людям, в случае, если они жертвы», — указала Пилане.
Нужно не только сообщить о случае полиции — но и рассказать пострадавшему, где пройти социальную реабилитацию. Правда, некоторые ведомства пострадавших все же идентифицируют. В Лиепае, например, в самоуправлении уже несколько лет существует схема, как работать с жертвами, и каждый сотрудник знает, что делать в такой ситуации.
Филиалы Госагентства занятости отправили в Бюро омбудсмена идентичные ответы: указали, что в работе не идентифицировали жертв торговли людьми. И методики для их узнавания нет.
Гита Мирушкина, юрист общества «Убежище “Надежный дом”» напомнила: это ведомство, куда люди чаще всего обращаются в кризисной ситуации, и безработица — серьезный кризис.
Она описала классический пример.
«Есть клиент, который приходит, — постоянный клиент без работы. В один прекрасный день он приходит и говорит: «все, привет, я нашел работу, я еду за рубеж, я буду зарабатывать в два раза больше, чем сидя тут». И человек пропадает. Проходит где-то три месяца, максимум полгода, и этот клиент возвращается — в два раза более печальный и закрытый, чем раньше. Это уже сигнал, что-то не в порядке, об этом человеке нужно больше заботиться, интересоваться им»,
— уверена она.
Бюро омбудсмена считает, что решением и для муниципальных соцслужб, и для сиротских судов, и для Госагентства занятости может быть целенаправленная учеба. С этим согласна и директор Юридического департамента агентства Марианна Дрея. Она сама прошла двухдневные курсы по идентификации жертв торговли людьми, и обучала сотрудников отдела.
«В этом году запланировано обучение глав филиалов, я буду проводить. Конечно, это больше для того, чтобы они были более информированы, замечали много разных признаков, понимали, что должно быть больше информации», — указала Дрея.
В Госагентстве занятости согласны, что всех работающих с клиентами сотрудников филиалов надо научить узнавать жертв торговли людьми, желательно, чтобы это делали негосударственные организации, которые каждый день работают с пострадавшими, — однако это требует дополнительных финансовых ресурсов.
