Тайные архивы ЦРУ. «Лесные братья» под контролем МГБ/КГБ

Американский «проект AECOB» — заброска в Латвию агентов, завербованных на Западе среди латышей-эмигрантов, формально был прекращен 1 января 1959 года. Первый удар по созданной с опорой на антисоветское подполье сети сбора информации спецслужбы СССР нанесли, как уже писал Rus.Lsm.lv, летом 1957 года. Однако часть созданной структуры, как следует из документа, составленного весной 1958 года считалась американцами «здоровой»:

1. «Меморандум для [вымарано].
Предмет: сообщение № 20 [от агента] AECOB 3
Секретно.  7 апреля 1958 года.

1. Настоящее сообщение содержит следующие индикаторы:

а. Открытый текст оканчивается тем же словом, что начинается скрытый текст, чтобы указать на свободу от контроля [советских спецслужб].
б. Скрытый текст заканчивается знаком вопроса, чтобы указать на свободу от контроля [советских спецслужб].
в. Скрытый текст подписан OSKARSS, чтобы указать на свободу от контроля [советских спецслужб]. (…)»

Однако  статьи о деятельности западных агентурных сетей в республиках Балтии появились не только в советских республиканских газетах (в частности, Cīņa и «Советская Латвия»), но и в центральной прессе —  в журнале  «Огонек» и в «Комсомольской правде» в декабре 1957 года (последняя серия попала в штаб-квартиру  ЦРУ только в середине марта следующего, 1958-го, года). Можно предположить, что в том числе и изучение этих (безусловно санкционированных КГБ) «вбросов» заставило ЦРУ переменить позицию. Да и агенты один за другим переставали выходить на связь, в некоторых случаях их жившие на Западе родные (в том числе и принимавшие участие в деятельности созданных балтийцами в изгнании организаций) вдруг исчезали и затем «материализовывались» на видных ролях на советской стороне «железного занавеса»:

2. «Депеша.  Обзор операций AECOB.
Секретно. 18 октября 1958 года.

(...)

5. Выводы

А. Следует принять, что Советы знали об участии американских спецслужб в балтийских операциях TIEBAR (обозначение разведслужбы Швеции — Rus.Lsm.lv) по меньшей мере с 1952 года. Предательство Алдоны (жившая в Швеции дочери заброшенного в Латвию агента TILBURY-2, вернувшаяся в Латвию вместе с мужем — Rus.Lsm.lv) — лишь последний по времени источник [информации об этой деятельности], доступный КГБ. Знания об американо-шведских операциях в Балтии, имеющиеся у Алдоны, следует считать в первую очередь «подтверждением» того, что советские спецслужбы уже и так знают.

Б. Взаимотношения между эстонскими, латвийскими и литовскими операциями TIEBAR REDSOX (вербовка для заброски на контролируемую СССР территорию агентов из числа балтийских эмигрантов, в данном случае — проводившаяся шведами — Rus.Lsm.lv) и отправка [агента] TILESTONE/BAKER после успешного побега в СССР агента, готовившегося для этой операции,

еще в 1949 году дали советским спецслужбам достаточно улик, чтобы взять под контроль и с тех пор удерживать все шведские активы в балтийских областях.

В. Публикация в «Огоньке» в 1957 году фокусировалась на действиях заброшенных ЦРУ и шведами агентов в Эстонии [в основном не упоминая Латвию и Литву]. Вопрос о том, намеренно ли [готовившие публикации] советские спецслужбы допустили в статьях ошибки или же они действительно не располагали всеми фактами, остается открытым.

Г. [Из-за] «перекрестного опыления» балтийских операций в Швеции и регионе Балтии и перекрывающихся интересов и отношений между несколькими резидентурами ЦРУ, а также британскими спецслужбами,

исключается возможность (...) достоверного вывода о том, какие внутренние активы остались чистыми и остались ли [чистыми] хоть какие-то активы.

Следовательно (...), будущее управление [агентами] TILBURY/1 и AECOB-7 должно строиться на допущении о том, что они контролируются советскими спецслужбами. С момента публикации статей в «Огоньке» (...) TIEBAR-8 (представитель сотрудничавшей с ЦРУ разведслужбы Швеции — Rus.Lsm.lv) считает всех своих бывших агентов скомпрометированными (…)».

Фактически ЦРУ признало, что балтийские операции, которые западные спецслужбы считали своими, в очень большой степени были операциями КГБ. Несколькими годами позже

ЦРУ пришло к другому, гораздо более масштабному заключению: что и вооруженное движение сопротивления в Балтии — «лесные братья» — тоже было операцией КГБ.

Документы, объяснявшие, почему ЦРУ заняло такую позицию, в рассекреченных архивах Rus.Lsm.lv обнаружить не удалось. Однако из публикуемых ниже выдержек из еще одного документа  следует, что к середине 60-х такая точка зрения не была ни новой, ни особо неожиданной. Безымянный (т.е. вымаранный при рассекречивании) автор упоминает о ней, как о прописной истине, известной уже с десяток лет.

Из шапки, однако, ясно, что документ составлен советским отделом ЦРУ — обозначавшимся криптонимом REDBLOCK — в рамках LCIMPROVE, программы сбора информации о деятельности спецслужб СССР. Адресат при рассекречивании удален, но замечания, которые комментируются в документе, поступили от Отдела контрразведки Канадской королевской конной полиции (SMABOVE в системе обозначений ЦРУ). Появился документ — по сути, часть ведомственной переписки — в рамках дела Ээрика Хейне (криптоним в ЦРУ — AEJETSET). Хейне был перешедшим на Запад и в итоге переселившимся в Канаду эстонцем, который так и остался под подозрением в том, что он является агентом КГБ. С такими обвинениями в адрес Хейне выступили, в частности, представители эстонской диаспоры в Канаде, которые, в свою очередь, получили «добрый совет» от ЦРУ. Чтобы очистить свое имя, Хейне даже пробовал судиться. В доказательство непричастности к деятельности советских спецслужб он приводил факты своей биографии — в частности, службу в Эстонском легионе Waffen SS и пребывание в эстонских «лесных братьях». Именно по поводу этих утверждений канадцы, как следует из документа, и запросили мнение коллег из ЦРУ — ведомства, чьи ресурсы и опыт были гораздо более обширными:

3. Депеша. Ответ на примечания SMABOVE
Секретно. 16 июня 1966 года

«3. (...) В более ранних сообщениях вам мы отмечали множество подозрительных и крайне двусмысленных моментов  в биографии Хейне. Однако, видимо, мы недостаточно акцентировали период, относящийся к его якобы имевшей место партизанской деятельности. [Этот период] начался в июле 1946 года, когда [Хейне], как он утверждает, бежал из советского трудового лагеря в районе Таллинского порта, присоединился к партизанской группе («лесных братьев») и принял участие в многочисленных антисоветских актах, и окончился его арестом НКВД в июне 1950 в Таллине.

Информация, доступная в наших архивах, указывает, что советские органы государственной безопасности проникли в партизанское движение [в Балтии] на ранних стадиях формирования этого [движения] во время первой советской оккупации. [Они] использовали это проникновение для сбора информации о перемещении германских войск во время немецкой оккупации. Вскоре после повторной советской оккупации они восстановили контроль над партизанскими организациями, и отправляли агентов на Запад, используя эти организации в качестве прикрытия.

В период, когда, как утверждает Хейне, он был в партизанах (1946-1950 гг.) и до середины 1950-х, западные разведслужбы, включая и (название вымарано — Rus.Lsm.lv), направляли агентов в регион [Балтии]. Прибытие [агентов] координировалась с партизанами [которые] осуществляли и поддержку агентов.

К октябрю 1955 года было установлено, что все партизанское движение в Эстонии (в оригинале — «весь партизанский комплекс» — Rus.Lsm.lv) контролируется КГБ. К 1956 году было установлено, что параллельные партизанские движения в Латвии и Литве также контролируются КГБ и что все операции в республиках Балтии находились под вражеским (т.е. советским — Rus.Lsm.lv) контролем, вероятно, с самого их начала.

Информация, предоставленная позднее [одним из] перебежчиков, подтвердила сделанные нами ранее выводы, как [подтвердил их] и анализ информации, полученной в ходе наших собеседований с Артуром Хаманом в 1962 году.

(Хаман, согласно другому документу ЦРУ, был агентом КГБ эстонского происхождения. Сначала он в 1956 году через Финляндию «бежал» в Швецию.

Шведские спецслужбы, однако, не поверили его рассказам о том, что он был активистом антисоветского подполья в Эстонии. В Швеции, однако, ему разрешили остаться, после чего он связался с «источниками ЦРУ» и предложил вернуться в Эстонию, чтобы наладить контакт между этими «посредниками» и подпольем. Хаман смог приехать в США, где согласился на серию допросов сотрудниками ЦРУ и проверку на «детекторе лжи». ЦРУ сочло его «историю подпольной деятельности и побега [на Запад] подозрительными, в особенности из-за моментов в его рассказах, связывавших его с лицами и действиями, находившимися [и проводившимися] под контролем советского КГБ».

Оснований для ареста Хамана не было, он вернулся в Швецию, пропал, всплыл в Хельсинки, пропал вновь — и вновь всплыл в статье, опубликованной за его подписью в «Известиях». Согласно статье, Хаман получил пост профессора Тартуского университета. Летом 1964 года Хаман попытался завербовать некоего посещавшего Москву американского профессора. — Rus.Lsm.lv)

В марте 1957 году Московское радио объявило о поимке многочисленных шведских и американских агентов, засланных в Эстонию и использовавших «лесных братьев» в качестве базы поддержки. Чуть позже Советы детально описали свой контроль над «лесными братьями» в шпионской истории, с продолжениями печатавшейся в журнале «Огонек».

 (...)

7. (...) Мы по-прежнему считаем, что, вероятнее всего, Хейне был завербован советской спецслужбой после первого ареста в 1940 году и затем был заслан в Германию уже как завербованный агент. Тот факт, что немцы без видимых подозрений принимали его во время его службы в германской армии, не так уж трудно понять, учитывая большое число балтийцев, с которыми немцам пришлось иметь дело. Что же касается требования [Хейне] о переводе из [нацистской оккупационной] политической полиции во фронтовую часть — мы располагаем лишь его словами, что таковой перевод был произведен по его требованию и не располагаем независимыми источниками для проверки этого периода жизни Хейне.

8. Решимость Хейне добиваться отзыва (...) обвинений [в сотрудничестве с КГБ] в американских судах может опираться на спонтанное решение КГБ. Мы, однако, весьма склонны полагать, что Хейне был подготовлен к такому повороту еще в период тренировок [перед заброской на Запад]. Нам

известно о конкретной ситуации, в которой эстонские партизаны использовались в качестве прикрытия. КГБ дало подготавливаемому агенту предметные инструкции относительно его действий

на случай, если он столкнется с обвинениями американцев, могущими привести к аресту. Некий «высокопоставленный сотрудник КГБ в Москве» дал агенту совет: если тот станет жертвой такой попытки американцев, агенту следует в суде громко объявлять о том, что обвинения ложные и быть уверенным в том, что американские адвокаты окажут ему любую помощь, которая только в их силах. (...) Кстати, этот агент во время Второй мировой войны также служил в Эстонском легионе [Waffen SS] на Нарвском фронте и позднее в Тарту. Он был взят в плен Советами, в октябре или ноябре 1945 года отправлен в лагерь под Москвой (...) и в декабре 1946 года получил разрешение вернуться в Эстонию...»

«...Трудно понять, с какой целью Хейне игнорировал факты о статусе «лесных братьев», столь открыто изложенные Советами, и продолжал рассказывать о своих героических делах в качестве члена организации».