ПЕРСОНАЖ
Андрей Калниньш, 17 лет (родился 20 июня 1900 года).
Сын владельца садоводства в Цесисе. Идеализирует латышских стрелков и мечтает к ним присоединиться. Родители категорически против — в особенности мать (один ее сын, Мартиньш, погиб в Рождественских боях). Отец Андрея состоит в Латышском крестьянском союзе. В рамках проекта #LV99плюс Андрей ведет дневник и делает записи в Facebook.
Отец все еще* не вернулся домой. Мы с мамой, обеспокоенные, ловим каждую сплетню. Есть хорошие вести: в Цесисе отца не расстреляли, значит, надежда еще жива. Говорят, что большевики заложников сперва отвезли в Валку и заперли в местной церкви. После, когда к городу приблизились германцы, арестованных переправили во Псков.
И тут начинается мучительная неизвестность.
Рассказывают, что некоторым заложникам удалось сбежать, они начали возвращаться домой.
Хоть бы отец был в их числе! Но возможен и худший исход: часть арестованных привезли во Псков, там они неопределенное время проведут за решеткой. Но самые ужасные вести — большевики некоторых заложников расстреляли по дороге.
Об этих жертвах рассказывают такие вещи, что кровь стынет в жилах: лица изуродованы до неузнаваемости, животы вспороты, видны другие следы жутких истязаний.
Мама сейчас только и делает, что молится, чтоб Бог отца уберег от ужасной судьбы.
Убивает меня эта неизвестность! Заходил вот Фрейманис, успокаивал меня. Сказал, что с отцом, вероятнее всего, все в порядке, и он, как и многие, сбежал, как пить дать. А домой пока не вернулся, потому что германцы запретили гражданским перемещаться между городами. Сегодня во второй половине дня заняли Валку, оттуда в Ригу уже ушли первые поезда. Отцу Фрейманиса, железнодорожнику, удалось поговорить с каким-то германским военным, который возвращался уже из Валки.
Как только войска вошли в город, к ним сразу обратились местные, сбежавшие от Советов. По домам бывших заложников пока не пускают: надо увериться, что среди них нет большевистских шпионов.
Как рассказал Фрейманис, я, сидя дома, пропустил всю творившуюся в Цесисе кутерьму. Оказалось, что большевики за город бороться не собирались, разбежались, куда глаза глядят. Так быстро сваливали, что даже оружие побросали. Шпана такой шанс не упустила — добралась до стволов и начала палить. Выстрелы, которые мы с матерью приняли за шум боя, на самом деле были хулиганством.
До оружия добраться было так просто, что — это меня совсем не удивило — Тощий тоже воспользовался возможностью у себя дома припрятать какой-то ствол. Фрейманис считает, что Тощий круглый дурак.
С его — Фрейманиса — точки зрения, германцы не прохлопают ушами его дружбу с разными большевиками, и тогда спрятанный ствол может стать поводом для сурового наказания.
ПРОЕКТ
#LV99плюс включает в себя и попытку реконструкции исторической реальности в сети Facebook.
На прощание Фрейманис меня еще раз успокоил: все будет хорошо. Его отец тоже считает, что все эти истории об убитых — раздутая утка. Кажется, что большинство заложников просто сбежали.
Поэтому можно рассчитывать, что и отец через пару дней приедет на поезде из Валки — и будет дома.
Я после этих разговоров немного воспрянул духом. Маму доводами разума успокоить не удалось. Весь оставшийся вечер она провела в рыданиях и молитвах — чтобы Бог позаботился о нашем отце.
(* 1918 год, 22 февраля. Запись в дневнике.)
