«Если мы говорим, что теневая экономика составляет 25% от внутреннего валового продукта, это звучит довольно непонятно. Но посчитаем: 25% валового продукта, который у нас составляет примерно 29 млрд евро, — это значит, что у нас свыше 7 млрд евро двигаются в экономике не совсем законно. Это сумасшедшие, огромные деньги!» — прокомментировал Янис Эндзиньш недавно опубликованный новый Индекс теневой экономики в странах Балтии.
Из этого исследования (авторы — Арнис Саука и Талис Путниньш из Рижской высшей школы экономики) следует, что в 2020 году удельный вес теневой экономики (то есть не совсем преступной, но такой, где часть доходов не учитывается и, соответственно, налогами не облагается) по сравнению с 2019-м вырос на 1,6 процентного пункта, до 25,5%. У соседей по региону рост был более быстрым (по 2,2 процентного пункта), но с более низкой базы, так что все равно и в Литве, и в Эстонии доля «тени» остается ниже — 20,4% и 16,5% соответственно.
Янис Эндзиньш обратил внимание, что еще в 2019-м — на презентации предыдущего Индекса — участники отметили, что сразу после прошлого кризиса доля теневой экономики резко снизилась (в 2010-м — 38,1%, в 2011-м — 30,2%, в 2012-м — 21,1%), но последние десять лет никакого заметного прогресса не видно. В 2020-м же показатель оказался самым высоким с 2011-го.
Почему так происходит? Во-первых, считает гость «Открытого вопроса», те мероприятия по борьбе с «тенью», которые можно было провести относительно просто, уже проведены. Во-вторых, продуктивность латвийских предприятий в среднем все еще примерно на треть ниже среднего уровня по ЕС, а налоги на рабочую силу высокие, и получается, что есть масса компаний, которым крайне трудно справиться с налоговой нагрузкой и не уйти в минус.
В-третьих, государственная политика не помогает предпринимателям.
«Я готов поспорить, что если останется в силе минимальный размер взносов социального страхования, который вводится с завтрашнего дня, у нас ухудшится ситуация с учетом работников», — привел пример потенциально вредной инициативы Я. Эндзиньш.
«Кстати, если посмотрим на недавнюю историю, мы увидим, что большой спад теневой экономики пришелся на 2011 — 2012 годы. Как раз тогда был введен налог с микропредприятий, и очень многие люди, которые до этого вообще ничего не платили, начали что-то платить. А что сейчас? За последние годы все альтернативные режимы для малого бизнеса испорчены так, что… Ситуация ухудшается, и результаты просто показывают результаты политики», — констатировал председатель правления Латвийской торгово-промышленной палаты.
Генеральный директор Службы госдоходов Иева Яунземе отметила, что нельзя назвать какую-то конкретную отрасль, которая в 2020-м из-за «ковидного» кризиса ушла в тень. По большому счету, проблемные отрасли остались проблемными — налоговые поступления от некоторых сократились довольно незначительно, хотя деятельность в них почти остановилась из-за локдауна.
Но Яунземе надеется, что как раз пандемия мотивирует многих честно платить налоги — после того, как государство впервые в истории множеству предприятий и работников оказало полноценную помощь, выплатив уже около полумиллиарда евро в виде пособий, субсидий и грантов.
«Но надо учесть, что в течение года Служба госдоходов, в принципе, занималась [почти только] выплатой пособий, никаких репрессий или больших контрольных мероприятий вообще не было. Так что я думаю, что [в Индексе теневой экономики] мы видим довольно хорошие результаты: мы видим, что очень многие добросовестно платят налоги и без особого контроля», — подчеркнула И. Яунземе.
