Беспокойство, однако, должно было сразу же пройти, как только Путин начал говорить. Зато очень скоро, да почти сразу, могло появиться другое чувство, весьма похожее на удивление, смешанное с недоумением. Разумеется, телеобращение президента – особый жанр.
Обтекаемые формулировки тут вполне уместны, поэтому общие слова о «масштабной, беспрецедентной поддержке», оказанной ему избирателями, и необходимости консолидации «в ситуации непростых внутренних и внешних вызовов, с которыми мы сталкиваемся» были вполне ожидаемы. Удивляли, собственно, не слова. Удивляло настроение, с которым Путин появился перед телезрителями.
Российский президент говорил так, будто избран на свой пост не в четвертый, а в первый раз. Будто не он, а кто-то другой руководил страной последние восемнадцать лет. И будто все эти восемнадцать лет страна двигалась куда-то не туда и только теперь начнет двигаться в том самом, нужном направлении. Осуществит «мощный технологический рывок», «прорыв», решит разного рода социальные и прочие проблемы и тому подобное.
Не то, чтобы это звучало как упрек кому-то неведомому, из-за кого (или из-за чего) возникли те проблемы, которые Путин теперь даже не обещал «решить в одночасье», настолько они серьезные. Вот только казалось странным делать вид, что предшествующих лет не существовало в его биографии. В биографии страны эти годы существовали, а в биографии самого Путина — нет.
Восемнадцать лет — долгий срок. За эти годы человек успевает родиться, вырасти, закончить школу, а некоторые, хотя в наше время это редкость, даже обзавестись семьей. Да и для тех, кто постарше, — это значительный период жизни. Тем, кому в год избрания Путина президентом в первый раз было чуть за тридцать, теперь пятьдесят.
Да и ему самому, ставшему во главе страны в возрасте 47 лет, уже стукнуло 65 — на пять лет больше принятого (пока еще) в России пенсионного возраста. Не в том дело, что уже пора подводить итоги жизни. Жизнь-то продолжается. Но некоторые промежуточные — можно. В данной же ситуации скорее нужно.
Сказать что-нибудь вроде «мы достигли того-то и того-то, теперь надо двигаться дальше» было бы вполне уместно. Не так уж важно, соответствуют слова о достижениях действительности или не совсем соответствуют. И даже если совсем не соответствуют, тоже не важно, жанр позволяет. После этого вполне логично пообещать «мощный технологический рывок», как это сделал Путин. Ни у кого не возникло бы вопросов, вроде, почему только теперь рывок, что раньше-то мешало.
Не стоит считать Путина эдаким совсем уже законченным циником. Как показывает практика, почти невозможно убедить собеседника в своей правоте, если сам в ней сомневаешься. Текст своего телеобращения четырехкратный президент России зачитывал вполне искренне.
Уж если кому и задавать тут вопросы, так это избирателям. Если, конечно, не удовлетвориться теми ответами, которые они уже дали в прошлое воскресенье. 76,69 процента проголосовавших за Путина, по-видимому, все в этой жизни устраивает. Часы остановились не только в Кремле. Остановились по всей стране. Еще, как минимум, на шесть лет.
