Каждый навык или способность (например, мобильность, прием пищи, посещение туалета, душа и т.д.) оценивается по этой шкале, затем по сумме пунктов определяется уровень ухода (aprūpes līmenis) — от 1-го до 4-го.
4-й уровень ухода — это полностью зависимый от посторонней помощи человек.
Например, это лежачий пациент, которого нужно кормить, поить, проводить все гигиенические процедуры, а также противопролежневые мероприятия. Он может быть в ясном сознании, а может и не быть. Или человек с тяжелой деменцией, полностью дезориентированный во времени и пространстве, с нарушениями речи и поведения, имеющий проблемы с коммуникацией, туалетом и гигиеной.
Полностью зависим — это суровый приговор, потому что, с одной стороны, человек с 4 уровнем ухода не выживет без посторонней помощи, а с другой — он попадает в полную зависимость от чужой воли и поступков, может стать объектом неглекта. Это «тихое» насилие, признаки которого — нежелание, неумение, неспособность уважать чувства, желания, потребности другого человека, регулярное пренебрежение, обесценивание человека или его намерений и действий.
Здесь речь не только о том, как отрегулировать высоту изголовья кровати, чтобы попить и поесть, хотя и это важно. Если ухаживающий равнодушен и/или не обучен, придется привыкнуть пить и есть лежа, рискуя захлебнуться и поперхнуться. Но некоторым ухаживающим трудно удержаться, чтобы не скатиться в навязывание своей воли просто потому, что он так хочет, что он теперь главный.
Не наводить порядок в комнате, не следить за гигиеной.
«Пусть полежит, ничего с ней не случится, потом памперс поменяю».
«Зачем ему это лекарство, оно ничего не дает».
«Поест чего-нибудь, не умрет».
«Мне надо выспаться, я же деньги зарабатываю».
«Ей все равно что смотреть по телевизору, она ничего не понимает».
Эти фразы не надо произносить человеку в глаза, достаточно так думать и поступать.
Это, кстати, касается не только ухода, но и других профессий, где человек может почувствовать свою власть над другими. Школа, полиция, госучреждения. Но не обязательно. Дома бывает еще хуже. Если в учреждениях социального ухода существуют правила, проверки, внутренний контроль, обученный персонал, то дома больной пожилой человек может столкнуться с неумелым уходом — в лучшем случае, с неглектом или даже сознательным истязанием — в худшем.
Пока здоровые и самостоятельные люди мечтают, чтобы им хоть иногда кто-то помог, то беспомощные и рады бы обойтись без посторонних в своей жизни, но не удается.
Людям, попавшим в полную или существенную зависимость от других, угрожает не только их болезнь, но и перспектива девальвации собственной личности. Что приоритетнее? Да, вроде бы приоритетом является угроза жизни и здоровью. Но разве не страшно разрушение личности при регулярной смене памперсов и правильном кормлении?
В стремлении выполнить все протоколы профессионального и правильного ухода можно вместе с водой выплеснуть и ребенка.
Для кого и для чего мы сохраняем этому человеку жизнь?
С какой целью следим, чтобы он был вовремя накормлен и помыт? Почему мы решаем за него (даже если сохраняется коммуникация), что ему нравится, а что нет, хочет он спать или смотреть кино, пить чай или кофе? Для чего пытаемся улучшить его состояние? Разве не для него самого, в первую очередь?
Помощники по уходу за людьми, невольно или осознанно выбравшие эту роль, должны учиться не нарушать границу, за которой начинается другая личность, независимо от того, в какой степени беспомощности находится человек.
