В чёрной-чёрной комнате руки в белых-белых перчатках берут чёрно-белый шприц и вкалывают непроверенную вакцину Pfi… то есть, конечно, МХ-3, в руку чёрно-белого больного. Чёрно-белый больной выплёвывает чёрную кровь на белую простыню и мгновенно умирает, чтобы позже являться эпидемиологу Анне Фёдоровой в чёрных снах и чёрно-белых флешбеках. Выполненная задача оправдывает всё, открывает Анне суровый чёрно-белый офицер суровую государственную правду.
В квартире Анны открывают шампанское. Вакцина одобрена и успешна, телевизор цветной, в телевизоре Михаил Горбачёв поздравляет советский народ с Новым 1987-м годом. Звонок серого дискового телефона, вроде бы аутентичного, но подозрительно казённого для квартиры успешного врача, выхватывает Анну из праздника. Старый знакомый гэбист зовёт её в Мурманскую область исследовать новую болезнь, предположительно поразившую персонал научной станции «Кольская сверхглубокая». Кнут не нужен: Анне предлагают пряник величиной с НИИ для будущей работы, она соглашается и в сопровождении спецназа вылетает на скважину.
«Я хочу, чтоб русский ужас снимался по надёжным голливудским шаблонам», — как бы переиначил Арсений Сюхин советскую воздушно-десантную песню. И снял. Его фильм получается,
если сложить «Чужих», «Нечто» и какой-нибудь Underwater и поделить... ну нет, не на сто. Примерно на пятнадцать.
Чистой воды, ну или в этом случае чистой земли, гранита и вечной мерзлоты, фантастический survival horror с чудовищем, тёмными коридорами станции, последней девушкой и «до уничтожения осталось три... две...одна».
Женщина во главе сопротивления фантастическим тварям в местах их обитания — не новость и не тренд. Сигурни Уивер кромсала ксеноморфов на ремни задолго до феминизма, когда все остальные женщины Америки с застывшими счастливыми улыбками стояли у плит и утирали сопли детям. Даже продолжатели дела «Нечто» в 2011 году заменили бородатого Курта Рассела не на кого-то такого же бородатого, а на гладенькую Мэри Элизабет Уинстед. Так что спокойно — это не для «оскара»!
Главные героини подобных историй делятся на три большие категории. Первая — женщина больше мужик, чем сами мужики; пример — Кристен Стюарт в Underwater. Вторая — переходная, когда ты уверенно держишь огнемёт, но можешь запросто приласкать малышку Ньют, пример — абзацем выше. Третья — женщины, тяготеющие к материнству и сублимирующие инстинкт в рассеивание разумного, доброго, вечного и мягкого в самую гущу тупых маскулинных вояк.
Анна в исполнении Милены Радулович тяготеет к третьему типу, и это немного предсказумо для российского фильма. Правда, русского духа, в отличие от фильмов Подгаевского или «Территории» Твердохлебова, здесь кот наплакал. Да и то если за него принять затхлый советский смрад информационных стендов, графиков, плакатов и газет, расклееных по мрачным стенам душной шахты. Всё остальное — эрзац-голливуд.
Милена красотою лепа, бровьми вроде бы не союзна, но зато профилем орлина и фигурой хороша. Рассчитывайте, что героиня скинет свитер и блеснёт формами в финале, но на многое не надейтесь: всё будет спортивно-целомудренно. У актрисы приятный балканский акцент, а в недавнем прошлом — не такой приятный «Балканский рубеж», так что поклонники российского пропагандистского кино с Миленой уже знакомы.
Вопрос в том, почему на роль Анны Фёдоровой взяли сербскую актрису, пусть даже её акцент ловко обыграли в сценарии? Ответ очевиден: когда бог раздавал нормальных русских актёров, Арсений Сюхин проспал, и ему достался только доктор Купитман. Вот и пришлось Милене учить язык, чтобы хоть кто-то прилично смотрелся в кадре.
Есть ещё как минимум два адресата лучей позора. Традиционно это звуковики, так и не научившиеся выделять голоса — неразборчивый бубнёж теперь ещё и под музыку. На помощь товарищам по цеху пришли сценаристы: обрывков фраз более чем достаточно для понимания нехитрого сюжета. Не знаю, на кого именно направить второй пучок, но эти люди забыли дома зелёный экран, и парочка сцен в начале фильма выглядит как комбинированные съёмки 50-х, что серьёзно снижает доверие к происходящему.
Когда зелёный экран всё-таки приносят на площадку, оказывается, что специальные люди могут делать неплохие спецэффекты. Пышная плесень ползёт по стенам, тлеет багровым цветом, срастается с человеческой плотью, пузырится, прыщится, бубонится и фонтанирует спорами. Финальный монстр выглядит как адская хрень, причём в хорошем смысле — не «ужасная халтура», а «хрень прямо из ада». Джон Карпентер тридцатилетней давности был бы доволен. Инженеры, проектировавшие реальную скважину, тоже порадуются: вроде бы 90 см в самом широком месте, а тут тебе и лифты, и жилые модули, и пешеходные шахты.
Советская интеллигенция — самая интеллигентная в мире. На железной двери шлюза в ад, кроме пораженческих «спасите-помогите» и посконного «бесы здесь», выцарапано insatiabilem famem, что, как широко известно, означает «неутолимый голод» на латыни. Образование не спугнёшь! Также советская киноинтеллигенция — самая стереотипная: станционный инженер в усах и очках выглядит именно так, как вы его себе представляете. Сначала даже кажется, что это сам Антон Лапенко.
Под шумок от звуковиков тройка сценаристов потчует зрителя кашицей из клише.
В команде обязательно найдётся человек, желающий протащить паразита наружу с целью извлечения прибыли. «Сколько ещё людей должно погибнуть, — риторически спрашивает Анна, — чтобы мы поняли, что проиграли?». И потом она же прямым текстом озвучивает мораль истории: «Выбирая между протоколом и людьми, всегда выбирай людей». Светлая мысль и вполне рабочий месседж, но его так изгвоздали, таская из фильма в фильм, что в неприкрытом виде на него больно смотреть.
Так что это — фильм ужасов или ужас что за фильм? И то, и то, где-то 60 на 40.
Не прямо-таки фильмище, но и не ужас-ужас. Надо понимать, что это хоть отчасти и трэш, но не угар, подражание, но не пародия: всё это совсем не смешно, несмотря на попытки шутить. «Кольская сверхглубокая» — это попытка за полтора миллиона долларов натянуть советскую действительность 80-х на расхожий голливудский хоррор 80-х. Смотреть или не смотреть? Если вы пересмотрели все недорогие американские ужасы золотой эпохи и хотите что-то похожее — почему бы и нет?
