● Oryginał w języku polskim można przeczytać tutaj.
● Tulkojums latviski pieejams šeit.
О своем присутствии в Латгалии уже известила Марыля Родович (Maryla Rodowicz), прибывшая на предыдущий концерт в Ригу на корабле (не без некоторых трудностей, как отмечают польские СМИ). Со сцены местных поляков развлекали солист группы Budka Suflera («Будка суфлёра») Кшиштоф Цуговский (Krzysztof Cugowski) и польская певица родом из Чехии Галина Млынкова (Halina Mlynková).
Польские артисты путешествуют в Латвию еще с начала существования этой страны, если не раньше.
Перед Второй мировой войной в Риге выступала исполнительница Эва Бандровска-Турска (Ewa Bandrowska-Turska), а во времена Польской Народной Республики такие польские звезды, как Czerwone Gitary («Красные гитары»), Filipinki («Филиппинки»), Чеслав Немен (Czesław Niemen) и Кристина Пронько (Krystyna Prońko). Во вновь свободной Латвии местные поляки имели возможность услышать Юстину Стечковскую (Justyna Steczkowska), а во время «Евровидения» 2003 года — группу Ich Troje («Их трое»), которая больше всего понравилась латвийскому журналисту… Карлису Стрейпсу.
Марыля Родович, похоже, довольна выступлениями в Риге. Не так давно она опубликовала фото на Facebook с польскими солдатами из Адажи, которые в пятницу, 4 августа, присоединились к собравшимся на Домской площади, в самом сердце Риги.
Днем позже в Зелёна-Гура — городе, где родилась Родович— на одном из домов была открыта фреска с ее портретом.
Ополе, Сопот, Зелёна-Гура, Колобжег — это города фестивалей времен ПНР, в первых двух они проходят и до сих пор. В свою очередь, фестивали в Зелёна-Гура («советской песни») и Колобжеге («военно-патриотической песни») один из польских писателей Бартош Журавецкий (Bartosz Żurawiecki) назвал «проклятыми». Сейчас о них не очень уместно вспоминать, однако, говоря о Латвии, не могу не упомянуть занимательный факт: в Зелёна-Гура с русскоязычной песней «Синий лён», сочиненной Раймондом Паулсом, дебютировала польская певица и актриса Изабела Трояновская (Izabela Trojanowska). В 1988 году в Зелёна-Гура выступала латвийская звезда Лайма Вайкуле. Польское телевидение, то самое, что несколько недель назад организовало концерт Łączy nas Bałtyk, посвятило ей тогда целую получасовую программу.
Польские певцы, подобно как и Lato z Radiem («Лето с радио»), также попадали в советскую Латвию. «Мне хорошо запомнился концерт Чеслава Немена, моего любимого певца, —вспоминает в интервью с LSM полька из Риги, Беата Сургофт (Beata Surgoft). — Сердцем, кровью и костями я тогда проживала его творение Dziwny jest ten świat (“Странный этот мир”). Был февраль, холодная зима. В редакции в Доме печати я зарабатывала в то время не так много. Целой зарплаты не хватило бы на самые красивые цветы выдающемуся польскому артисту. Но я все же подарила ему букет, стоя прямо у сцены. Взамен получила теплый взгляд, широкую улыбку и “Спасибо” “ливонской девушке из Риги” от самого Чеслава.
Я была на седьмом небе,
а он — единственным певцом, которому я дарила цветы на сцене». В то время поляки в Риге истосковались по польской культуре, до которой невозможно было «дотянутся» столь легко, как сейчас, в век Интернета. С другой стороны, поскольку она была более труднодоступна, ее ценили сильнее.
Dziwny jest ten świat, о которой упоминает госпожа Сургофт, является одной из самых популярных песен Немена, он написал ее в конце 1960-х, вдохновленный хитами When a Man Loves a Woman («Когда мужчина любит женщину») Перси Следжа (Percy Sledge) и It's Man's, Man's, Man's World («Это мужской, мужской, мужской мир») Джеймса Брауна (James Brown). Песня имеет характерное органное вступление, скомпонованное и сыгранное Марианом Зиминским (Marian Zimiński), к слову, можем ее сейчас и послушать в исполнении его дочери Натальи Немен.
Чеслав Немен выступал в Риге как минимум дважды: осенью 1976 года, возвращаясь из Таллина, и осенью 1979 года. В первый раз газета Padomju Jaunatne опубликовала небольшое интервью с певцом, в котором упоминается его происхождение из Гродненской области и настоящая фамилия. Чеслав Выджицкий (Wydrzycki) взял фамилию «Немен» из любви к реке в Восточных Кресах (Kresy Wschodnie), протекающей через нынешние Литву и Беларусь. Сегодня в Старых Василишках находится посвященный ему музей, к сожалению недоступный для обычного польского туриста из-за сложной ситуации в Беларуси. «Что вы знаете о Риге, куда попали впервые?», — спросил Немена журналист Padomju Jaunatne (стандартный вопрос в такой ситуации). Немен задумчиво ответил: «Рига — это город высочайшей музыкальной культуры. Поэтому я с нетерпением жду встречи с местной публикой. Я слышал о ее отклике от своих коллег, которые выступали здесь раньше, в основном от группы Niebiesko-Czarni (“Сине-чёрные”)». В том же интервью Чеслав Немен рассказал о своем восхищении польским поэтом эпохи романтизма Киприаном Камилем Норвидом (Cyprian Kamil Norwid).
Незадолго до Рождества и Нового года, в 1979 году по Латвийскому телевидению транслировалась почти часовая программа с песнями Чеслава Немена: Česlavs Ņemens Rīgā («Чеслав Немен в Риге»), записанная осенью того же года.
Поговорим о советском телевидении, которое, к примеру, транслировало фестиваль в Сопоте. Когда я набираю в латвийском поисковике «Марыля Родович», то в газетке из глубокой провинции Латвийской ССР я нахожу информацию о выпуске старой получасовой телепередачи Pie mums viesos Marila Rodoviča («У нас в гостях Марыля Родович»). Это был апрель 1980 года, певица, тексты которой чаще всего писала выдающаяся польская поэтесса Агнешка Осецкая (Agnieszka Osiecka), в то время уже была известна в СССР и гастролировала с концертами в советские города. В журнале, изданном несколькими годами ранее, я нахожу для латышского читателя портрет Родович, где ее сопоставляли с такими звездами польской музыки, как Ирена Яроцка (Irena Jarocka), Анна Янтар (Anna Jantar), Кшиштоф Кравчик (Krzysztof Krawczyk) и Северин Краевский (Seweryn Krajewski) из Czerwone Gitary. Кстати, последняя группа впервые выступила в Риге в 1968 году.
А десять лет спустя журнал Zvaigzne представляет читателям портрет Кристины Пронько, написанный кистью Айвара Бауманиса, отсылающий к ее концерту, который состоялся в Рижском Дворце спорта: «В Советском Союзе с такой масштабной сольной программой певица выступала впервые. В предыдущие годы на нашей земле, в том числе и в Риге, она давала концерты вместе с такими группами, как Skaldowie (“Скальды”) или "Czerwone Gitary”».
Польские музыканты посещали Советскую Латвию, эта
тема хороша известна представителям польской общины, но, к сожалению, так и осталась не изученной — как и весь период Латвийской ССР,
когда в книжном магазине Globussможно было купить польские книги, а в киосках — газеты, такие как Przekrój («Рассечение»), Przyjaciółka («Подруга»), Kobieta i życie («Женщина и жизнь»), Życie Warszawy («Жизнь Варшавы») и даже Trybuna Ludu («Трибуна народа»). Latо z Radiem слушали и в домах латышей, имевших доступ к польской культуре. Организовывались фестивали польских книг и польских фильмов. Латышам были близки и такие фамилии, как Анджей Вайда (Andrzej Wajda) или Барбара Брыльска (Barbara Brylska). В своей привязанности к польской культуре того времени меня как-то убеждал Алексей Григорьев (Aleksejs Grigorjevs), литературовед, журналист и политик, член Верховного Совета Латвии в 1990-1993 годах.
***
Сегодня Марыля Родович готовится к предстоящему концерту в Даугавпилсе. Радуется фреске, открытой в Зелёна-Гура. Когда я спрашиваю у нее, стоит ли открыть подобный мурал в Вильнюсе, она с энтузиазмом отвечает: «Я бы этого очень хотела!» В настоящий момент воплотить эту идею в жизнь возможности нет, хоть польская культура в Литве и представлена более широко, чем десять или пятнадцать лет назад. Межвоенный период перестал быть запретной темой; тогда Вильнюс был частью Польши, а семье Родовичей принадлежала аптека на улице Остробрамской (теперь улица Аушрос Варту). Родович очень часто возвращается в Вильнюс.
«Я становлюсь сентиментальной, когда дело касается Вильнюса, потому что все мое детство протекало на бабушкиных рассказах об этом городе. Бабушка, да и мама, очень привязались к Вильнюсу. Я слушала их рассказы о вильнюсских улицах и костелах. Так что еще до того, как я приехала в столицу Литвы, я уже знала, как здесь передвигаться», —сказала она как-то в интервью одной из вильнюсских польских газет.
Будет ли авторка таких хитов, как Małgośka («Малгоська»), Niech żyje bal! («Да здравствует бал!»), Kolorowe jarmarki («Разноцветные ярмарки») и Polska Madonna («Польская Мадонна») чаще появляться близ Даугавы?
- С польского перевела Алина Смильгина,
ученица Даугавпилсской государственной польской гимназии им. Ю.Пилсудского
