Начнем с первого поколения. 29 декабря 1973 года в Латвийской опере тогда главный режиссер театра Янис Зариньш поставил эту великую оперу. В заглавной роли была Жермена Гейне-Вагнере, партию принца Калафа пел Карлис Зариньш, оба народные артисты СССР (звание упоминаем исключительно для того, чтобы подчеркнуть, что им отмечались лучшие представители искусства того времени), за дирижерским пультом - тогда главный дирижер, ставший через два года тоже народным артистом СССР Рихард Глазупс.
То, что это все великие имена - нелишне напомнить и сегодня. Начать с Жермены Гейне-Вагнере, о которой вкратце можно написать лишь то, что звезда латвийской оперы первой величины, которую несколько раз звали в штат Большого театра в Москву, а она отказалась. И именно в роли Турандот она триумфально закончила свою певческую карьеру, хотя ей было только 52 года. Еще три года пела камерные концерты, а потом уединилась в своей квартире на углу улиц Тербатас и Элизабетес и на даче в Яундубулты.
Сорок лет затворничества, благодаря чему ее многие справедливо именуют нашей Грето Гарбо. Я ее видел только три раза в жизни, это счастье - сперва среди зрителей на фестивале в Сигулде в 1995 году (подружка, великая певица Ирина Архипова вытянула Жермену на природу), затем в 2003-м в бельэтажном зале Оперы на презентации альбома ее записей и за два года до ее смерти - она шла, маленькая и великая, по Тербатас домой, было ей уже 92. Подробнее о ней можно прочитать в статье, посвященной ее памяти через пару дней после ее смерти в 2017 году.
Карлис Зариньш - корифей Латвийской оперы, в которой он пел с 1960 по 2006 год. В семидесятые-восьмидесятые был постоянным приглашенным в Большом театре. Тогда, до падения в 1989-м «железного занавеса» (вовсе не оперного, а того, что разделял практически наглухо западный и восточный миры) это было высшее признание заслуг. Карлис пел все ведущие партии в нашей Опере почти на протяжении почти пятидесяти лет, показав нам уникальный и по мировым параметрам пример творческого долголетия. Радамес в «Аиде», Альфред Жермон в «Травиате», Отелло... Когда тот же Паваротти пел уже только в концертах, наш Зариньш пел юных Радамеса и Калафа. И в возрасте семидесяти лет это все равно было чудо - возраст абсолютно не был помехой ни голосу, ни потрясающему артистизму.
Это был титан!
Строгий человек, мощный и внешне, и внутренне. В возрасте 75 лет в концерте по случаю вручения ему Большой музыкальной награды «за пожизненный вклад» исполнил-таки арию Калафа из «Турандот». И ушел со сцены, навсегда, в левую кулису, вдруг заплакав и сказав, что впервые вышел именно из этой кулисы в ранней молодости. Умер 23 сентября 2015 года.
Да, и о режиссере Янисе Зариньше, который тоже обладатель совершенно невероятной судьбы. Родился в 1893 году, был режиссером Латвийской Национальной оперы в 1926—1944 годах. В марте 1944 года был одним из авторов меморандума Латвийского центрального совета под руководством сына первого президента Латвийской республики Яниса Чаксте, который призывал бороться за независимость и от фашистов, и от советских оккупантов. Его друзья были расстреляны, Янис Зариньш сумел бежать в Германию, в 1952 году уехал в Великобританию, а в 1962 году вернулся в Латвию. В Оперу, где стал вновь режиссером вплоть до своей смерти в 1979 году.
И именно он поставил ровно полвека назад эту «Турандот», которая, восстановленная шесть лет назад в четвертый раз в той же режиссуре и сценографии, продолжает впечатлять слушателя. И зрителя - потому что костюмы и сценография Эдгара Вардауниса, уникальной личности, оформившей в нашей Опере более восьмидесяти спектаклей. Родился в 1910 году, окончил в 1936-м Латвийскую академию художеств (между прочим, в пейзажной мастерской основателя Академии Вилхелмса Пурвитиса). В конце Второй мировой войны был призван в Латвийский легион, за что позднее был в сталинском лагере в Коми, там он в 1945—1946 годах исполнял обязанности главного художника Ухтинского театра музыкальной комедии. В 1946 году вернулся в Латвию – и сразу сценографом в Оперу, где был главным художником в 1983—1992 годах и консультантом в 1992—1999 года.
И вот вся эта красочность, сотни костюмов, впечатляющих глаз – заслуга Вардауниса.
Если для вас это аргумент, то могу сообщить, что, узнав о пятидесятилетии рижской «Турандот», мне сообщил всемирно известный историк моды Александр Васильев, что в его коллекции есть два эскиза Вардауниса к этой опере Пуччини. Раритеты!
Второе поколение рижской «Турандот» — это второй состав исполнителей, когда заглавную роль на полтора десятилетия исполняла в основном Солвейга Рая, ставшая примадонной Оперы. В нашей Опере она пела с 1976 по 1998 годы все ведущие партии в вердиевских постановках - Амелия в «Бал-маскараде», Элизабет в «Дон Карлос», Виолетта в «Травиате», Дездемона в «Отелло», Леонора в «Трубадуре», а также Неда в «Паяцы» Леонкавалло, Мими в «Богеме», заглавная роль в «Саломее» Рихарда Штрауса. И как правило - со своим постоянным партнером Карлисом Зариньшем, который пел и во втором, и даже в третьем поколении «Турандот»!
Сермяжная правда жизни: во время «жагаровской революции» (после прихода на пост директора театра Андрея Жагарса, отдельная драматическая история) она вынуждена была уйти в отставку, в никуда, еще будучи в форме. Выстояла. Спасибо ставшему потом директору Оперы Зигмару Лиепиньшу, благодаря которому Солвейга заслуженно получила премию «Легендарная жизнь в искусстве» (2014) и орден Трех звезд (2018). Вот она, перед нами, перед юбилейным спектаклем! В апреле этого года Солвейге исполняется 80 лет, чего ей ни за что не дашь (абсолютно не комплимент). И музыковед Лиене Яковлева зачитывает строки дирижера Рихарда Глазупса, что роль Турандот у Солвейги получилась прежде всего благодаря тому, что она – Личность.
Быть Личностью – тоже отдельная история и загадка похлеще трех загадок Турандот, ответы на которые вроде просты – «Надежда», «Кровь», «Турандот».
Чтобы исполнить эту роль, необходимы не только ведь выдающиеся вокальные качества и артистизм, нужен опыт и нечто, данное свыше. У Жермены и Солвейги это было. Спасибо Солвейге, что она вспомнила и другого Калафа - Виктора Световидова, который, увы, ушел из жизни в 2022-м. Я бы добавил еще и Юриса Рийкурсиа в этой роли, и Фреду Калею, тоже певшую Турандот (она сейчас в Великобритании).
Третье поколение рижской «Турандот» представили на юбилейном показе певицей Иевой Кепе среди гостей вечера. Певица, которая, как она мне напомнила, 23 года назад еще успела спеть с уходящим со сцены великим Зариньшем - в «Аиде» и в той же «Турандот». Сейчас она по-прежнему в Опере, преподает вокалистам, работает суфлером.
Четвертое поколение рижской «Турандот» — это забежавшая в бельэтажный зал перед спектаклем на встречу со зрителями (на десять минут, за час до спектакля) Юлия Васильева, певшая в этот вечер роль китайской принцессы. По понятным причинам она не слышала Жермену Гейне-Вагнере и Солвейгу Раю (молодая и прекрасная!), но... «В этот вечер я пою в костюме Жермены и в ее короне весом в девять килограмм!» Без всякой мистики - преемственность поколений.
Пела Юлия достойно. Если простои немного с юмором - в этой сложнейшей роли, особенно во втором отделении, для исполнительницы главное - не упасть с лестницы от волнения и не сорваться в голосе. И Юлия это преодолела внешне достаточно легко, хотя можно представить, какой мандраж перед выходом на сцену.
Я знаю, что такое мандраж. Потому что я из второго поколения рижской «Турандот», в 1988-1992 годах играл в мимансе. И как я поначалу волновался выходить в роли одного из четырех китайцев, что постоянно фигурируют на сцене во всех трех актах!
Тогда, кстати, еще пели по-латышски (понимание текста в этой опере тоже важно), уже в третьем поколении перешли на итальянский, язык оригинала.
И вот эти маленькие роли вновь оживают на сцене главного театра Латвии. Четыре китайца, которые выносят инструмент для затачивания топора, которым отрубят голову персидскому принцу, не угадавшему загадки китаянки. А палач-то какой! Я помню, как в этой роли, оголенный по пояс, стоя с топором стоял руководитель группы миманса Мудис Лейтанс, он торжествовал, это был его личный триумф! Четыре китайца во втором отделении потом носили фонари за тремя китайскими министрами, одного из которых и в первом, и во втором поколении пел один из патриархов нашей Оперы Петерис Гравелис (1919-1995).
В третьем акте, после того как Карлис Зариньш победоносно исполнял коронную арию мировой оперы Nessun dorma («Уснуть нельзя»), четыре китайца в черных костюмах в роскошной оторочке зеленого цвета «от Вардауниса», соблазняли Зариньша-Калафа подносами с драгоценностями, а он темпераментно прогонял нас прочь: «Нет!» Тогда выбегали девушки из балета и Калафа соблазняли своими девичьими телами, а он вновь отказывал! После чего пела свою прощальную арию служанка Калафа Лиу, которая закалывала себя кинжалом во имя преданности Калафу и своему отцу Тимуру. Четыре китайца выносили бездыханное тело Лиу, которую исполняли то молодая солистка Инессе Галанте, то уже многоопытная Лилия Грейдане. Госпожа Грейдане была нелегка, за что всегда благодарила за кулисами - выносили без ущерба для тела «усопшей».
В нынешнем показе роль Лиу замечательно пела Дана Брамане. А вот на роль Калафа была приглашена французская звезда Амади Лага, который был темпераментен и сочен, пел отлично, хотя было видно, что в первых двух актах берег голос для Nessun dorma, которую исполнил практически идеально. А далее - еще одна загадка, вполне китайская... Отгадавший все загадки скверной принцессы Турандот, Калаф поет про то, что он все равно согласен погибнуть, раз нет любви - если принцесса до восхода солнца узнает, как его зовут.
«Saki, kā mani sauc...»,- проникновенно и нежно пел Зариньш. «Скажи, как меня зовут!» В этом явно есть какой-то китайский нюанс. Зовет его, однако, любовь, которой проникнется ледяная принцесса. И наступит триумф! Зазвучат мощно духовые и весь оркестр, запоет хор и солисты во имя победы любви! Тут можно плакать. Кстати, шесть лет назад, когда восстановили «Турандот» в четвертый раз, в финале я заплакал. Слегка. Не возбраняется.
Кстати, в качестве «изюминки». Перед началом юбилейного показа я проник в служебную курилку Оперы. Прекрасное место - можно встретить многих знакомых, посплетничать, вспомнить былое. Тут заходит вдруг главный дирижер Мартиньш Озолиньш, проверить за десять минут до спектакля, все ли готовы. Поздравил всех с Новым годом и с юбилеем постановки. Встал рядом со мной и рассказал, что он тоже некогда пел в детском хоре в «Турандот», в начале девяностых дело было. «Так мы оба из второго поколения!», - воскликнул я. Мартиньш, который на два года моложе меня, согласился и припомнил, какая отличная была дикция была у Солвейги Раи, он там в двух метрах от нее, юный, стоял.
«Иных уж нет, а те далече», - как писал поэт. Но все же есть представители еще того, первого поколения «Турандот». Во время спектакля за кулисами за действом следил Гунтис Гайлитис, режиссер всех восстановлений «Турандот», в 1980-90-е главный режиссер Оперы. Он был ассистентом режиссера Яниса Зариньша тогда, в 1973-м. Отличную фотографию прислал Александр Вилюманис (был дважды главным дирижером Оперы в 1970-90-е годы), который тоже дирижировал этой оперой - еще с Жерменой Гейне-Вагнере. По счастью, жива моя мама, которая играла в группе вторых скрипок тогда, 29 декабря 1973 года.
И уже сколько десятилетий нас потрясает эта неувядающая «Турандот», в который раз подтверждающая истину, что Vita Brevis, Ars Longa («Жизнь коротка, искусство вечно»)!
