— Как родилась идея такого исследования?
— Об истории евреев Даугавпилса, Латгалии, Латвии много написано, но забытым оказался советский период — 60-80-ые годы прошлого века. Есть исследования периода до Первой мировой войны, межвоенного отрезка, очень много всего, связанного с Холокостом. В США издают множество книг, посвященных жизни советских евреев, а про латвийское советское еврейство написано очень мало.
Пару лет назад в Риге Карина Баркане-Винцане защитила диссертацию о религиозной жизни советских латвийских евреев; она собрала и архивные материалы, и устные свидетельства. И я вот задумалась и решила начать с себя — стала вспоминать, как я поняла, что я еврейка, что вообще есть евреи и есть страна Израиль.
Первая идея нашего проекта — сделать интервью с теми, кто родился с 1965-го по 1980-й год, это евреи — «чистые» или нет, живущие в Латвии или уехавшие в Израиль. Важно, чтобы их школьное детство прошло здесь. И параллельно мы разговаривали с их ровесниками, которые не были евреями, чтобы понять, как еврейство воспринималось со стороны.
— Уже были доклады на международных конференциях…
— Да, первые результаты мы представили на всемирном конгрессе еврейских исследований в Иерусалиме, он проходил в августе 2022 года. У нас было два доклада — о формировании еврейской идентичности и о школьных стереотипах о евреях — всё это на материале Даугавпилса.
Дальше мы стали сосредоточиваться на еврейской идентичности — какие традиции в первую очередь поддерживались в Даугавпилсе, отдельно исследовали гастрономический код, праздники, отношение к Израилю. В ходе работы стали всплывать разные темы: чем больше мы копаем, тем активнее они о себе заявляют.
Недавно вышла книга живущего в Портленде (США) профессора Марата Гринберга «Книжная полка советского еврея. К вопросу об идентичности», в ней есть мысли о том, как литература (необязательно еврейская или с еврейскими образами, разная литература) формировала еврейскую идентичность или, наоборот, пыталась увести куда-то в сторону. Гринберг исследовал российских евреев, у нас же появилась идея посмотреть на круг чтения евреев Латвии. Есть докторантка, которая этим уже занимается. И уже по первым материалам ясно, что наша картинка отличается от картинки, скажем, московских евреев. У нас такая достаточно странная модель еврейского чтения вырисовывается…
— Элина, вы говорите «мы», «у нас». Кто еще в проекте, кроме вас?
— Команда у нас большая, люди — и преподаватели, и студенты, и докторанты — меняются, сейчас остался костяк — доцент Илзе Олехновича, ассоциированный профессор Эльвира Исаева и я. Надеемся, что в итоге сложится монография «Модель еврейской идентичности советского периода (Э. Васильева — также автор монографии «Еврейский текст в латышской литературе», о ней Rus.LSM.lv писал тут).
— В Сан-Франциско вы были в конце прошлого года…
В декабре. Это была большая международная конференция Ассоциации исследований иудаики. Мы на ней говорили о праздниках, связанных с жизненным циклом евреев. Хупа (традиционная еврейская свадьба — Rus.LSM.lv), похороны и всё, что связано с кладбищем, также всё, что имеет отношение к обрезанию.
К интервью мы подключаем архивные документы, и часто оказывается, что в архивах пусто, если речь идет, к примеру, о хупе, нет никакой информации, никто не подавал сведения в комитет по религии и ритуалам, а сама хупа была. У нас уже складывается модель еврейской свадьбы в Даугавпилсе; нарисовались две точки в городе, где проводились такие свадьбы. Об одной я знала — бывший спортзал на улице Лачплеша, а вторая стала для меня полной неожиданностью — столовая «Рига» в микрорайоне Гаёк (очень популярное советское заведение общественного питания — Л. В.). Тут много вопросов: надо порыться в архивах, кто там работал, кто столы на свадьбах накрывал — работники столовой или приглашали кого-то.
Еще одно открытие — подпольной точкой еврейской молодежи 60-х годов оказалось кафе «Космос» (модное тусовочное место по советским меркам — Л. В.). Там начал собираться молодежный еврейский музыкальный ансамбль, существовал он очень недолго — около года. Об этом нам рассказали дети участников, и у нас появился контекст 60-х годов.
— Накануне разговора вы упомянули о странном ритуале поедания вафельного торта на еврейском кладбище…
— Это из рассказов нееврейских детей. Некоторые вафельный торт не едят по сей день. На этот тортик наложился миф о кровавом навете, и вафли заменяли мацу — ее нееврейские дети достать, естественно, не могли. Поздно вечером надо было пойти на еврейское кладбище, хорошо бы накануне Пасхи, и съесть там этот вафельный тортик. Дети 6-7 классов себе такую игру придумали, слыша о кровавом навете. Ну, некоторые пиковую даму вызывали, а эти на кладбище торт ели… В страшилках нуждались.
— Первый раз о таком слышу. Я помню всякие страшилки про черную-черную комнату и т. д., их в пионерском лагере рассказывали…
— Важно еще учитывать эффект памяти. К примеру, человек, родившийся в 1974 году, утверждает, что в школе ему рассказывали о Холокосте. Это он накладывает свой нынешний опыт, свои знания на воспоминания. Ничего он о Холокосте в советской школе слышать тогда не мог. Надо еще понимать, что воспоминания о детстве часто идеализируются: мы просим людей 45-50 лет вспомнить детство, и первая реакция — детство — это прекрасно. Хотя тут же евреи вспоминают, что сжимались, когда дело доходило до графы «национальность» в классном журнале…
Отдельная тема — школьные учителя. Лучшие учителя Даугавпилса тех лет — очень часто евреи. Плюс врачи и элита высшей школы. И весь город знал, что они евреи, хотя у некоторых и были русифицированные имена и отчества.
— Я тут могу многое вспомнить. Я вообще потенциальный респондент для вашего исследования…
— Я знаю. До вас очередь дойдет. В сознании детей уживался, с одной стороны, миф о кровавом навете, а с другой — самые крутые учителя — евреи. Учителя никак с наветом не связаны, они хорошие евреи, те же, кто причастны к навету, плохие.
С Израилем примерно такая же история. В Праге в июле будет конференция, посвященная Израилю, туда мы готовим два доклада. Один — об образе Израиля в формировании еврейской идентичности обозначенного советского периода, второй — об отражении в латвийских СМИ темы современного Израиля.
Так вот, в советские времена, с одной стороны, была красивая страна, заграница, откуда подруга моей бабушки присылала очень красивые цветные фотографии. С другой стороны, Ясир Арафат, события в Сабре и Шатиле. Телевизор ведь во всём обвинял Израиль, и некоторые из наших респондентов вспоминают, что боялись агрессивного израильского государства…
Я помню монтаж из своей комсомольской юности. Такой зоопарк из капиталистических чудовищ и стишки:
То, что слева, зовется фашизм,
То, что справа, — волк-сионизм.
Рожи похожи, но для различия вида
На одном намалевана свастика,
На другом — звезда Давида.
— Какие вы тексты, профессор Васильева, цитируете… Я вот таких не знаю, потому что активной комсомолкой не была…
— При этом не стоит забывать красивые фотографии от бабушкиной подруги… Одним словом, у нашего проекта еще не предвидится конец, и впереди много интересного.
