Участницы дискуссии прокомментировали недавнее заявление актрисы Умы Турман о домогательствах со стороны продюсера Харви Вайнштейна.
«Нельзя насиловать девушку, как бы они ни была одета. Но насиловать — это когда она говорит четкое «нет». Когда она дружелюбно общается с мужчиной, который все больше обнажается, делает ему намеки, дает ему понять, что он ей приятен и интересен. Если он к ней приближается в халате, а она продолжает думать, что он ее сейчас дружески потреплет по щечке, как любимую племянницу —
я не думаю, что мы настолько наивны, что мы не видим откровенных сигналов и не осознаем тех сигналов, которые мы подаем. Да, конечно, есть патологические личности. Но в 9 случаях из 10 девушки провоцируют к более близкому контакту: они подают эти сигналы.
Они хотят, чтобы их хотели, а они отказывали. Тогда нужно четко ловить тот момент, когда внятно говорить «нет». Вот если после этого внятного «нет» продолжаются действия... если он захотел продолжить, а она не сумела ему объяснить, что дальше не надо, как-то заранее хотя бы. Я не знаю, как. Я в принципе считаю, что человек должен хотя бы какую-то ответственность нести за свои действия. И тут очень тонкая грань. Как это было на самом деле, знают только эти двое, причем у каждого из них своя картина мира», — считает Инга Яновская, тренер цигун.
Виктория Большакова, представитель Минблага, с этой позицией не согласилась. «Мы не говорим об абстрактной ситуации, ситуация очень конкретная.
Ситуация такая, в которой мы опять слышим: мы как бы не знаем, что там произошло, но скорее всего женщина сама виновата. Мы опять возлагаем вину на женщину, мы опять ищем вину в ней. Как бы индивидуальный случай — но нет, он не индивидуальный.
В принципе-то это целая система, с которой сталкивались женщины... Женщин с самого рождения учат, какая она должна быть, что она должна как-то опасаться мужчин. Женщину учат, как она должна разговаривать. "Не суй пальцы в розетку", "Веди себя прилично" и "Ты должна была предугадать, что он обязательно сделает так". "Ты должна была сказать четкое "нет", и если ты не сказала "нет", ты сама виновата"».
Она добавила: до 2014 года в Уголовном законе определение «изнасилования» предусматривало активное сопротивление со стороны женщины — то, что потом можно было доказать следами на теле. «Сейчас достаточно того, что женщина не была свободна сказать это “нет”», — пояснила Большакова.
«Я согласна с тем, что мы умеем говорить, но не всегда мы умеем общаться. Это отчасти может быть проблемой как со стороны мужчин, так и со стороны женщин. Но конкретно в этом случае — мне понравилось определение «но разве она не догадывалась».
Мужчина почему-то очень часто, начиная отношения или какое-то действие, думает: «Ну, я же вижу, что она...». А потом, уже в семейных отношениях, идут классические фразы «Ну, женщину же вообще нельзя понять».
Так вы определитесь: либо вы понимаете женщину от А до Я, или потом в отношениях не говорите, что женщина нелогичное непонятное существо. Это зависит от нашей коммуникации: мы имеем право и возможность говорить», — подчеркнула Турковская.
«Мне не нравится насилие. Но мне нравится, когда мужчина проявляет свое влечение так, чтобы я поняла: это не просто текст договора. Насилие — все, что происходит после четкого проявления нежелания продолжать. До этого... это попытки флирта...
Только игра по правилам должна быть с двусторонним договором. Нормальный флирт разрушается этим договором»,
— уверена Яновская.
«О какой романтике может идти речь, если кто-то откровенно хочет одно, а второй человек, даже не сопротивляясь на тот момент, может этого не хотеть», — возразила представитель Минблага.
Она уверена, что отчасти виноваты и сложившиеся в обществе традиции. «Культура, в которой исторически женщины обладали меньшим набором прав. Культура, где женщины исторически должны были обслуживать мужчину — или в качестве жены, или в каком-то еще качестве.
Плюс еще авторитет — в качестве родителей, в качестве учителей, сейчас это понемногу начинает меняться, но не до конца. Все это еще есть...
В этой культуре женщин воспитывают нежными, покладистыми, послушными».
Большакова подчеркнула: мы не можем возлагать ответственность на потерпевшего. «Она сказала "нет" не таким способом, чтобы он понял... Если она не знала, сама виновата».
Мужчина должен
«допустить у себя в голове идею, что женщина может быть против»
— и воспринять всерьез ее отказ, выраженный каким-либо образом, добавила она.
«Не должно быть со стороны мужчины, что «женское "нет" — оно по-настоящему "да"... Были исследования по изнасилованиям: большинство жертв не сопротивляются физически. Психологи это объясняют какими-то особенностями психики жертв... Женщина имеет право сказать "нет", и ее "нет" значит "нет". Если она находится в уязвимом положении, она может не сказать "нет", но это не будет значить, что это не насилие»
Турковская подчеркнула:
«и мужчины, и женщины должны научиться общаться, использовать не только телесный язык... И женщинам научиться говорить нет, и мужчинам — задавать вопросы и пытаться услышать на них ответы, а не угадать их».
«Все, что после того, что она сказала «нет» — это насилие», — заключила Яновская.
