— Расскажите о том, что ждет зрителей именно из новинок, с каких премьер начинается этот сезон?
— Этот сентябрь необычен: как правило, если премьеры в начале осени и бывают, то одна. А этот сентябрь, несмотря на кризисное время, у нас выдался особенно продуктивным, и премьеры будет две. Ближайшая премьера 11 сентября, это комедия на русском языке под названием «Любовь на 32 квадратных метрах». Это, в общем-то, отсылает нас к малогабаритным жилищам — еще советского образца, и предполагается, что это название также отсылает к тому, что такого рода старое жилье — квартиры, стены этих квартир — хранит много историй и секретов: что за люди там жили, чем они занимались. Поэтому точно так же, как такое неновое жилье имеет тенденцию переходить от хозяина к хозяину, мы это название использовали для спектакля, который объединяет в себе 3 небольших пьесы. Действие как бы переходит из одной пьесы в другую, как будто бы вот в этой квартире меняются люди, но не меняются обстоятельства. Потому что всех этих людей — как, наверное, не только тех, которые в этих пьесах, но и всех нас — заботят вечные проблемы любви, отношений, дружбы, а также и более серьезные темы — такие, как тема смерти, тема счастья, в поисках которого мы все вечно находимся.
Вот такая, с одной стороны, ироничная премьера, потому что пьесы написаны как комедии, но в то же время не без доли горечи, потому что не все так хорошо заканчивается. Как получается в жизни — даже если мы и смеемся над чем-то, то это не означает, что это самый счастливый финал, и он будет понятен абсолютно любому зрителю.
— То есть каждый, кто придет на эту премьеру, в какой-то части узнает себя, какую-то часть своей жизни или жизни знакомых…
— Я уверен, что это точно совершенно! Если не себя, то обязательно своих друзей, приятелей, родственников. Это действительно такой экскурс, путешествие, в том числе во времени отчасти. У кого-то что-то уже осталось в прошлом, у кого-то это еще в будущем. Все это можно будет увидеть.
Что касается второй премьеры этого месяца, то тут несколько иначе обстоит дело. Во втором спектакле-премьере идет речь о проблемах также взаимоотношений между людьми, но о весьма специфических проблемах. Попытаюсь сформулировать это так, чтобы никого не задеть, особенно потому что название пьесы, по которой ставится этот спектакль, звучит достаточно брутально: «Жирная свинья». Вот так. Мы договорились с автором пьесы — а это американский драматург — что все-таки мы не будем использовать это оригинальное название, а пойдем другим путем и обозначим то, что автор обозначил таким громким словосочетанием, тремя буквами: XXL. Большой размер — все понятно.
— Такой выход из ситуации.
— Но это не снимает остроты проблемы — остро перестает звучать только название спектакля. А проблема остается. Эта проблема того, как чувствуют себя люди, которые по размерам своего тела выходят за границы просто L и переходят в XL и уже в 2XL. Конечно, понятно, что эта проблема касается точно не всех в нашем обществе и, может быть, даже меньшей его части. Поскольку до премьеры еще далеко, я от имени режиссера не возьму на себя смелость что-либо утверждать на этот счет. С материалом я хорошо знаком, и он не то чтобы трагичен, он весьма комичен — в том числе потому что многие ситуации, в которые попадают герои этой пьесы, очень забавные, и сами герои — вот это важно — смотрят на эти ситуации легко и с юмором. Но тут вопрос не об отношении двух или нескольких людей — если один них, скажем, имеет сильно превосходящие норму размеры, а вопрос об отношении общества к людям, которые не вписываются в определенные стереотипы и рамки. Это гораздо более сложная проблема, и я даже сказал бы «непреодолимая». В личных отношениях многое можно преодолеть, поговорив, приняв, но в общественных рамках…
— Если говорить о делах, скажем так, более приземленных. Весной всех накрыла пандемия — в том числе и все графики выпуска спектаклей, премьер. Насколько удалось перекроить эти графики, чтобы, как говорится, и артисты смогли войти в этот новый ритм, и зрители остались довольны?
— Что касается радости зрителей, то мы надеемся, что мы уже смогли большой части зрителей эту радость доставить информацией о том, что несыгранные и в последний момент даже отмененные спектакли (точнее, те, что запретили играть, а не отменили) появились сейчас в расписании репертуара театра. Люди, которые купили весной или даже зимой билеты на весенние спектакли, должны знать: все эти спектакли — я подчеркиваю — все эти спектакли будут сыграны. Нынешними правилами мы, конечно, ни в коем случае не пренебрегаем, мы даже дублируем число спектаклей, потому что мы не можем вместить в зал всех зрителей, усадив их плотно, кресло в кресло. Мы удваиваем и даже утраиваем число спектаклей, чтобы все зрители, купившие билеты, смогли сейчас те спектакли, на которые они хотели попасть весной, посмотреть. Поэтому, я думаю, мы эту часть радости уже «запустили» в народ. Остается дело за малым — сыграть спектакли на таком уровне, чтобы те зрители, которые придут, посмотрят их, в конечном итоге не были бы разочарованы. Тут, я надеюсь, мы опять не подкачаем.
Ваш вопрос, конечно, «в десятку» — насчет того, чтобы актеры тоже вошли в новый ритм. Конечно, последние 5 месяцев театр находился в достаточно сложном рабочем режиме. Но я должен сказать (никого не хочу обидеть), что — даже в сравнении с некоторыми другими театрами — мы в меньшей степени сковывали себя карантинными мерами. Не нарушая правил, мы все-таки продолжали очень много репетировать в рамках дозволенного... Тем не менее, все равно ритм меняется, но я опять должен сказать, что театр и актеры уже очень активно работают с самого начала августа, так что к моменту демонстрации спектаклей для зрителей мы уже точно будем в форме.
— Время пандемии, кризиса, переломного времени — для людей искусства это какой-то момент переосмысления своего творчества. Для театра есть такие моменты поиска, осмысления, совершенно нового представления о работе, о том, как должен выглядеть спектакль? Или в целом пока не стоит говорить о том, что что-то кардинально изменится?
— Вы сейчас затронули такую тему, о которой рассуждают театроведы всего мира, но они рассуждают только о том, что пандемия приучила зрителя — театр можно смотреть, сидя дома на диване, у себя дома. Это новое явление, которого никогда не было. Во всей истории театра. Потому что записи спектаклей, во-первых, очень редко были в доступе. Они использовались в основном только профессионалами для презентаций своих спектаклей, для фестивалей. Поход в театр — это некий культ даже, некая традиция, ритуал. И вдруг за эти четыре месяца весь мир понял, что театр также, как кажется, можно смотреть на диване. Это большая проблема. Почему? Картину художника в репродукции — или, что ещё страшнее, на мониторе компьютера — невозможно сравнить с моментом, когда приходишь в музей и соприкасаешься с живой энергетикой полотна. Точно то же самое мы можем отнести и к театру.
— Тенденция «театр на диване» вас пугает?
— Она, повторю, пугает сейчас всех, кто работает в театре. Мы — я всегда это декларирую — являемся театром для зрителя, и я пока ничего бы в этом не хотел менять. И поэтому точно отвечаю на ваш вопрос: в нашем театре ничего не поменяется, и пандемия здесь ни при чем. Но, поскольку мы тоже являемся частью мирового театрального сообщества, повлияет ли это на нашего зрителя, будет ли у него тот же интерес к живому театральному искусству, как и раньше? Это те вопросы, которые мы ставим перед собой — и очень ждем на них ответы. Очень надеемся, что ближайшие осенние месяцы как раз нам и покажут, остается ли театр столь же популярным, как и прежде. А именно остается ли поход в театр, приход в театр таким же важным и значимым ритуалом для наших зрителей.
— Так или иначе, уже на протяжении нашей беседы вы частично давали ответ на этот вопрос. Но в целом: с каким настроением, с каким ощущением вы ждете этот новый сезон в Даугавпилсском театре?
— Театр — это всегда праздник. И до тех пор, пока у нас есть возможность в любом виде демонстрировать наши спектакли любому числу зрителей, до тех пор театр, поверьте, ощущает себя живым и нужным. Тут вопрос не в том, сколько метров должно быть между зрителями. Поэтому, уверяю вас, настроение как у всего коллектива, так и у меня лично исключительно позитивное. И мы очень хотим, чтобы зрители, которые придут на наши спектакли, получили не только то, о чем я уже сказал, но и заряд от нас, от того, что мы опять вместе. Мы все равно все преодолеем. И мне кажется, что теперь у театра и спектаклей появилась новая задача: вот в этом интерактиве, в этом контакте со зрителем обмениваться той уверенностью, что все у нас в жизни будет хорошо.
