- Мириам, обычный журналистский вопрос, как пришла идея написания книги?
- (Смеется). Я к обычным журналистским вопросам не готовилась, честно вам скажу. Ну ладно, я попробую. Но прежде всего хочу сказать, что приятно видеть на презентации моей книги близких, а особенно приятно видеть моих родителей. И вот мама по дороге сюда мне сказала, что я могу не готовиться к ответам на вопросы. «Главное, чтобы ты хорошо выглядела», - сказала она.
- Хорошо, литературоведческий вопрос - каков дискурс прослеживается в вашем труде?
- То есть, начинать, наверное, с пророка Моисея? (смеется). Лучше отвечу, как вообще все начиналось. А начиналось, вы не поверите, в университете в Хайфе, где я училась на историческом факультете. Но поскольку я была очень ленивая, параллельно закончила и филологическое здесь по зарубежной литературе, под которую попадала русская, чем мы с удовольствием и баловались. Не понимаю, зачем я себя так наказала.
Но в то время я больше занималась историческими исследованиями, писала какие-то научные труды и это было довольно тяжело, потому что было связано с исследованием Холокоста в Латвии. И так случилось, что литературный сайт в ранних 2000-х объявил конкурс. Тема была очень простая: надо было что-то придумать из жизни шлемазла («шлемазл» в точном переводе на русский – это мягкотелый, добрый и незлопамятный человек - прим. автора). И написала очень коротенький и дурной рассказ, и он полетел-полетел. Назывался «Шлемазл по-палестински».
То есть я начала в удачном месте в удачное время и на рассказ пошло много репостов (это в то время, когда у меня лично еще не было фейсбука). То, где мы тогда общались, называлось «Одноклассники». И вот туда мне написал один читатель, он сказал, что рассказик хороший, коротенький - что называется, на тему «похихикать над грустным». И вот этот незнакомый читатель мне написал: «Почему-то именно вам мне хочется рассказать одну историю, исповедаться».
Я ответила, что через третью сторону исповедаться необязательно, у нас ведь и напрямую можно. Но в результате рассказал он мне историю для себя ужасно грустную. История произошла в его детстве, Советский Союз, пятидесятые годы, все, что связано с изучением Торы и обретением еврейских знаний, было очень сильно табуировано. Занимался он у какого-то пожилого еврея - тайком, разумеется. И когда тот умер, его книги по приказу властей (чтобы освободить квартиру) были сброшены в грузовик. И вот когда их вывозили, упал шпингалет с грузовика. Один борт открылся и книги, по которым он занимался, упали в осеннюю грязь. С одной стороны - он учился у этого старика и надо было поднять, а с другой - были опасения за свою семью. В общем, он сказал, что он остался с этим грехом. Надо было ему эту книгу поднять, говорил он. И просил прощения за предательство к книге и учителю.
Мне было тогда лет 25-26 и жизнь к ответам на такие вопросы не готовила. Равно как не готовила меня, как исследователя Холокоста, к ответу на вопрос от моих респондентов: «А где был ваш Б-г, когда нас убивали?». Это сложный вопрос, на который не каждый взрослый раввин даст ответ. Я что-то попыталась тогда ответить. Но эта тема меня зацепила внутри. Так что если вы хотите знать, вокруг чего вся нынешняя книга надстроилась, то стоит начать с этого эпизода, который вы тоже увидите в этом издании, но эпизод совсем маленький. Содержание долго вызревало, я даже долго не садилась писать, работала в каких-то израильских газетах. Но затем появилась новелла страниц на сорок.
Написала и написала, но тут стали говорить, что она где-то на половине брошена. А что дальше? «Догадайся, мол, сама». И в этот момент жизнь меня свела с удивительной женщиной, мне хотелось бы упомянуть ее благословенное имя (пару недель назад она оставила наш мир). Она наша землячка, рижанка - Элен Лимонова. Она имела маленькое издательство и периодически там выходили разные сборники. Мы с ней совпали очень душевно и вот ее я как раз готова была слушать. Я человек упрямый, но к ее совету прислушалась. Лена мне сказала, что смотри, ты своего героя бросила на половине. Но я поначалу все же не стала дописывать, просто уже готовый фрагмент был в одном из сборников опубликован.
И вот несколько лет назад ко мне обратилось издательство «АСТ»: «А что у вас есть?» На самом деле, я бы выбрала какие-то другие вещи, мне безумно захотелось, чтобы это был сборник новелл, а не что-то большое и для меня на тот момент непонятное. А они сказали, что лучше роман. Лучше, конечно, роман-фэнтэзи, а еще лучше детектив... эротический... с элементами фэнтези! Но раз фэнтези и детективом не умеете, давайте, что есть. И я дала то, что есть. И тут началась работа с редактором Наринэ Абгарян - мне невероятно повезло, что на меня кинули лучшие силы издательства.
Однажды я с Наринэ сидела в кафе в Риге и спросила: «Как так получается, что о чем бы ты не начала писать, все равно все закончится армянами? А у меня - евреями?» Порешили, что у нас, очевидно, этническая инвалидность.
Главный редактор издательства, кстати, теперь тоже наш земляк и с началом войны живет в Израиле (он киевлянин). И когда я уже написала, когда мы уже все сделали, позвонили из издательства и сказали, что решили сделать еще и аудио-книгу. И пошла новая мука - насчет ударений! Даже в слове «шабат» попросили поставить ударение! Или «синагога» - ну какие еще варианты могут быть? И теперь «перед лицом своих товарищей торжественно обещаю», что я больше не буду этого делать. Еще в этой книге важно, что здесь очень много ссылок на идиш и иврит, боюсь, что текст ими перегружен...
- Скажите пару слов о Полине Побережской, которая стала художницей вашей книги?
- Вот когда стало ясно, из какого сора оно почти было родилось, меня спросили, а кто будет обложку книги рисовать? И поскольку со мной так нянчились и работали редакторы, корректоры, а я в этом просто участвовала, то просто решила поскрестись бедным котиком: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, а можно одну девочку, в работы которой я просто влюблена?» Вот тогда я Полину без нее и женила, не спросив, согласна ли она, показав ссылку на ее работы.
Полина Побережская: Последние три года каждый переживает по-своему, но я их стала переживать так, что просто перестала рисовать. После начала войны показалось все настолько бессмысленным... А потом еще случилась трагедия 7 октября в Израиле. Если трагедия в Украине растянулась на весь мир, то израильская в меня вжалась настолько, что я решила, что больше вообще ничего не существует. И вот ровно на следующий день после этого ко мне обращается издательство: «Вы готовы с нами сотрудничать?» И я почему-то ответила: «Да». Не знаю, почему. И в результате для меня это было спасение.
Я долго прожила в Израиле и теперь, сидя в Риге и читая эту книжку, я понимала, что вся смесь этой истории и ее финал - это меня вытягивало. Было страшно показывать первый рисунок обложки, который в результате несколько видоизменился, но идея осталась та же. Мой рисунок - это отражение нашего пути, и мы все перелетные птицы по дороге к своей земле, к своему раю. А в этих гранатах - плоды нашей жизни, наши мечты.
Мириам: Кстати, на картинке дорога проходит мимо деревянного домика в Виннице. Вот примерно на такой дороге упала та книга, о которой мне рассказывал читатель моего первого рассказа. И посмотрите, как это все дымом поднимается к небесному Иерусалиму.
- Почему все же такое название?
- Ну, тогда придется отвечать на свой нелюбимый вопрос, о чем эта книга. Я не могу на это ответить. Но мои друзья, тот же Борис Бурда, например, говорят, что это про поиск человеком самого себя. Или поиск своего человека. Так что для героя этот поиск превращается в некоторый тест. И с этого книга и начинается: «Вы Сегаля знаете?» Абстрактная еврейская фамилия, прилично звучит. Коганов у нас намного больше. А Рабиновичей - это вообще!
О КНИГЕ.
Рига, начало восьмидесятых. Марк — заведующий комиссионным магазином. С жильем, но без дома. С женщинами, но без любимой. С пропиской, но без родины. Живет без драм и потрясений, но всё не может дотянуться до счастья, которое, казалось бы, рядом. Этот поиск не раз перекраивает жизнь героя, а возвращение на землю предков — только один из шагов на пути к самому себе. Роман Мириам отправляет читателя в путешествие по судьбам людей того времени, которое еще не успели забыть улицы Витебска, Риги, Хайфы. Знакомство с каждым персонажем показывает, что случайных встреч не бывает. И каждый герой провожает читателя в свой, новый путь: с прошлыми грехами, за новым счастьем и покоем, который, кажется, все время на расстоянии вытянутой руки, но постоянно недостижим.
