ПРОЕКТ
Всего через полтора года после Балтийского пути люди объединились ради еще одной масштабной кампании ненасильственного сопротивления: около 50 тысяч человек в Риге, Лиепае, Кулдиге и Улброке более недели — с бетонными блоками, колючей проволокой и без оружия — добровольно охраняли самые стратегически важные объекты восстановленной Латвии. У каждого из них своя история Баррикад. Вспоминая эти события, Lsm.lv предлагает взглянуть на баррикады с необычного ракурса — через призму десяти предметов, которые со времен баррикад до сих пор хранятся в ящиках, подвалах и гаражах их владельцев, или переданы в коллекцию Музея баррикад 1991 года. Эти объекты рассказывают десять очень личных и субъективных историй, которые вместе образуют большую и яркую мозаику.
Выставленной в Музее баррикад камерой Super VHS режиссера Зигурда Видиньша были отсняты ярчайшие свидетельства периода баррикад в Риге, в том числе шокирующие кадры стрельбы на Бастионной горке и угасание раненого оператора Гвидо Звайгзне в Рижской 1-й городской больнице.
Зигурд Видиньш, на тот момент 48-летний профессионал киноиндустрии, возглавлял лабораторию кино Академии наук. Она находилась в самом эпицентре баррикад — в Старой Риге, в Доме с котами. «В то время в моем распоряжении было уже две камеры: одна любительская камера VHS и вторая, уже немного получше, Super VHS», — рассказывает Видиньш.
Незадолго до Баррикад он договорился поработать с режиссером-документалистом Юрисом Подниексом. В пятницу вечером — перед Баррикадами — Подниекс отправился в Вильнюс и заснял ужасающие события у телерадиобашни, где 14 человек погибли от пуль и под гусеницами танков. «Эти кадры позднее облетели весь мир, я же видел их по телевизору в воскресенье вечером, потому что был в деревне с детьми. В понедельник утром я уже был в Риге, в своей студии, и начал снимать на Домской площади», — вспоминает режиссер.
Почему он так много интервьюировал участников Баррикад? «Я был абсолютно уверен, что в Риге будет намного кровавее, чем в Вильнюсе. Потому что было ясно: империи отступать некуда. Разговаривая с этими людьми, я думал, что, вполне возможно, через некоторое время некоторых из них уже не будет в живых — тех, кто был готов взяться за руки и стоять до последнего перед автоматами», — говорит Видиньш.
В Доме с котами они с коллегами дежурили посменно, потому что было ясно: если будет нападение, то, скорее всего, оно произойдет ночью. Среди коллег был и Андрис Слапиньш, много лет монтировавший свои фильмы на киностудии Академии наук.
«В тот день, когда Андриса застрелили, он вообще не должен был находиться в Доме с котами, потому что он дежурил накануне ночью. Но он тоже был там, и когда началась стрельба, мы все побежали на Бастионную горку», — вспоминает Видиньш. Мы — это Андрис Слапиньш, Юрис Подниекс, его сын Давис, операторы Гвидо Звайгзне и Улдис Миллерс.
«Начали стрелять по перилам мостика, который ведет через канал к Министерству внутренних дел, высекали искры из железных решеток. Я залег возле дерева рядом с Гвидо. Он был с кинокамерой и практически не мог ничего снять, потому что было уже довольно темно. Вначале рядом с нами был еще Андрис Слапиньш, у него на плече была камера Betacam. Он постоял какое-то время и сказал: «Я сбегаю посмотреть, где Юрис». Он побежал в сторону мостика, где были звукооператор Нормунд Дейнатс и Юрис Подниекс. Там Андриса и застрелили», — вспоминает Зигурд Видиньш.
Потом начали стрелять и в его сторону и в какой-то момент Видиньш услышал голос Звайгзне рядом с собой: «Меня задело...» Было ясно, что раненого коллегу нужно срочно вытаскивать с Бастионной горки, но пули продолжали свистеть. «Мне было ясно, что будет следующая очередь — и нас застрелят обоих. Поэтому я подумал: включу камеру, пусть снимает, и это будут последние кадры, которые я сниму», — говорит режиссер.
Однако до края Бастионной горки добраться все-таки удалось, ему помогли занести Звайгзне в машину «скорой». «Я поехал с ними и всю ночь провел, снимая, как Гвидо оперируют», — вспоминает Видиньш. К сожалению, врачам не удалось спасти жизнь Звайгзне.
Свою способность выдерживать такие экстремальные условия Видиньш связывает с закалкой, полученной в горах: у него был богатый опыт сплава по горным рекам. «Когда едешь вдоль горных рек, исследуешь пороги, тебя часто охватывает такая дрожь, страх. Но как только берешь в руки весло, садишься в лодку и начинаешь плыть, все исчезает. Точно так же и на Баррикадах: если ты во всем этом, это твоя работа, ты снимаешь, чувства страха практически нет», — сравнивает он.
Выставленной сегодня в Музее баррикад камерой отсняты десятки интервью с участниками Баррикад в Старой Риге, стопроцентная уверенность которых — «я буду здесь стоять, что бы ни случилось» — трогает до глубины души и сегодня, когда смотришь фильм Видиньша «Баррикады отцов». «Это было потрясающее поле энергии, которое эти люди создали своей уверенностью и волей! Потому что человеческая воля может изменить очень многое в мире», — говорит он.
