Свидетели Баррикад: противогаз в грузовике КАМАЗа

Обратите внимание: материал опубликован 3 года назад

Баррикады 1991 года считаются кульминацией национального пробуждения Латвии и движения к восстановлению государственности. Журналисты Latvijas Radio выбрали 10 предметов, ставших свидетелями этого поворотного периода. Второй рассказ — о противогазах, из ниоткуда появившихся в грузовике, который стоял у Кабинета министров.

ПРОЕКТ

Всего через полтора года после Балтийского пути люди объединились ради еще одной масштабной кампании ненасильственного сопротивления: около 50 тысяч человек в Риге, Лиепае, Кулдиге и Улброке более недели — с бетонными блоками, колючей проволокой и без оружия — добровольно охраняли самые стратегически важные объекты восстановленной Латвии. У каждого из них своя история Баррикад. Вспоминая эти события, Lsm.lv предлагает взглянуть на баррикады с необычного ракурса — через призму десяти предметов, которые со времен баррикад до сих пор хранятся в ящиках, подвалах и гаражах их владельцев, или переданы в коллекцию Музея баррикад 1991 года. Эти объекты рассказывают десять очень личных и субъективных историй, которые вместе образуют большую и яркую мозаику.

В день, когда Марис Либиетис из Яньмуйжи дежурил в КАМАЗе возле Кабинета министров, в автомобиле появилось два ящика: один с огнетушителями, второй — с противогазами. «Один противогаз все еще у меня, другой у соседа. Где остальные, не знаю», — говорит Либиетис. Кто их туда положил, Марис не знает до сих пор. Впрочем, на баррикадах противогазы были у многих: в советское время они были неотъемлемой частью обучения гражданской обороне в любом учреждении.

Во время баррикад Марис Либиетис работал в Яньмуйжской сельскохозяйственной школе мастером производственного обученич. «В воскресенье на набережной было большое собрание. Приехал тогдашний глава школы Индрикис Лиепиньш и сказал “Парни, тут такие дела, в Литве уже есть погибшие. Надо ехать охранять министерство!”» — вспоминает Либиетис. На следующее утро завели грузовики, принадлежащие школе бетонные блоки погрузили в кузов и поехали в Ригу. Людей из окрестностей Цесиса направили охранять Совет министров.

«У нас было три машины — два брата Пикшени и я, все трое на КАМАЗах. Я устроил баррикаду прямо у дверей Верховного суда, прямо передо мной, мордой в морду, стоял автобус Мурьянской школы-интерната. Между нашими машинами никто не мог пройти», — описывает Либиетис. В машине они ехали вчетвером: вместе с Марисом были его коллеги Элмар Зимелис, Друвис Ирмейс и Элмар Берзиньш.

«Вот так мы все четверо провели в этой машине целую неделю. Спали в машине посменно. Однажды ночью Элмара и Друвиса пригласили в подвал суда, где были постелены кровати. Но поскольку у меня была новая машина, и я не хотел ее оставлять, я, закаленный армией, всю неделю прожил в ней», — говорит Либиетис.

В кабине слушали радио. Через установленную недалеко от Верховного суда тарелку ловил телеканал CNN.

«По вечерам с девочками из суда рубились в “Монополию”», — смеется он.

Первый день прошел совсем спокойно. Вечером пришел тогдашний председатель Совета министров Ивар Годманис и пригласил поужинать. «Я первый и единственный раз был в «в доме министров» и с кем-то из министров ужинал за одним столом. Все водители были приглашены», — рассказывает он.

О чем о чем, а о питании защитникам баррикад ни минуты не пришлись беспокоиться: Мурьянская школа-интернат прекрасно кормила, мамина сестра с Юглы в термосе привозила бульон. Ходили слухи, что в подворотне на улице Чака можно раздобыть алкоголь, но ответственные за организацию баррикад возле Кабинета министров настоятельно не советовали этого делать. «Сказали: “Парни, алкоголя не надо, это может быть опасно”», — вспоминает Либиетис.

В память врезался момент, когда среди участников баррикад пронесся клич: омоновцы едут! Лояльное Москве спецподразделение милиции Марис хорошо помнит еще и потому, что незадолго до того из стоявшего в его машине ящика с инструментами подчистую пропало все содержимое: видимо, мужчины решили вооружаться кто чем мог. «Ни одного ключа, ни одной цепи, ни одной монтажной лопатки — ничего не осталось! Когда омоновцы уехали — медленно проехали мимо на «газике» и «бобиках» — все, что у меня было в том ящике с инструментами, и еще немного сверх того, нашлось в кузове. Пропасть ничего не пропало, даже еще добавилось», — смеется Либиетис, рассказывая.

Было ли страшно? В тот момент об этом никто не думал, говорит Либиетис. «Поехал бы ли я на баррикады снова, трудно сказать. И там вообще не было такого, что только латыши участвовали. Было очень много русских. На той же Домской площади возле одного костра сидели и латыши, и русские, и белорусы. Такая атмосфера была! Ну, это просто не передать. Это было такое приключение, какого второй раз в жизни не выпадет», — тихо добавляет он.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное