РАНЕЕ ПО ТЕМЕ
Всего среди отправившихся 80 лет назад на «историческую родину» по договору Латвии и нацистской Германии о единоразовой репатриации балтийских немцев было 650 уроженцев Даугавпилса, Даугавпилсского края и Илуксте.
Перед Аргентиной устояли, перед Германией не смогли
— Репатриация немцев имеет самое непосредственное отношение и к моей семье, — рассказывает глава Erfolg («Успех») Ольга Ессе. – 21 ноября 1939 года из Краславы уехали в Германию мои прапрадедушка и прапрабабушка Вильгельм и Анна Ессе с двумя несовершеннолетними детьми Александром и Германом.
Вильгельму было уже хорошо за 50, и он уже хотел покинуть Латвию раньше – уехать в 1920 году в Аргентину (Аргентина в конце XIX-начале XX веков интенсивно развивалась и принимала иммигрантов, там сложилась большая колония российских немцев — Л. В.). Семейная история повествует, что дело зашло далеко: были куплены билеты, но в последний момент отъезду стала противиться Анна, взяв в союзники десятилетнего сына Эвалда, моего прадедушку. И Вильгельма убедили остаться. Вскоре он получил должность управляющего имением в Каплаве. В 1939 году, спустя почти 20 лет, снова пришлось делать выбор. На этот раз решили уехать — вместе с младшими детьми. Трое старших детей, уже взрослых, остались в Латвии.
По словам Ольги, Вильгельму и Анне на новом месте предоставили, как и обещали, жилье, дали лошадь, но обещанных денежных компенсаций семья не получила, а при выезде из Латвии с собой разрешили взять лишь 50 латов. А дальше известно немного: Александра и Германа привлекли в гитлерюгенд, родители до конца войны не дожили. Еще известно, что Герман в войну уцелел, был в лагерях и, возвращаясь после смерти Сталина в Германию, проезжал через родную Латгалию, искал родственников, расспрашивал соседей. Но увы… Никаких иных сведений о нем не сохранилось.
Старший брат Александра и Германа — уже упомянутый Эвалд, прадедушка Ольги Ессе — с женой и тремя детьми в Германию уезжать категорически отказался.
Причина — нежелание жены, которая была польско-литовского происхождения. Остались в Латвии и две сестры — Эльфрида и Эдита. Последняя собиралась репатриироваться, но вышла замуж за поляка, и, возможно, это тоже повлияло на решение остаться.
Семейная история Ессе гласит: Эвалд врагом советской власти точно не был, работал шофером, когда наступали немецкие войска, то эвакуировал советские учреждения и оказался на берегу Волги. Семья осталась в Латвии. Немецкая фамилия все же новой власти не понравилась. После сталинского указа о немцах Поволжья Эвалд пополнил ряды «трудармейцев», в лагере находился до 1946 года. Потом его направили на Украину, откуда он написал семье. Жене с детьми добрые люди помогли пережить войну.
«Когда моя прабабушка узнала, что муж жив, то она, как декабристка, поехала к нему
вместе с Генрихом (мой дедушка), Вальтером и Эммой. В 1949 году всю семью направили в Сибирь, где родилась младшая дочка Валерия», — объясняет О. Ессе.
После смерти Сталина стало ясно: возвращение на родину, в Латвию, может стать реальностью. Но происходило всё небыстро и несуетно: вначале ездили в гости. Деньги на эти поездки копили целый год. Установили контакт с жившей в Риге Эдитой.
Генрих Ессе в Сибири вырос, женился, и отец Ольги Георгий Ессе родился там. Говорили в семье по-русски. У самой Ольги немецкий тоже выученный.
В Даугавпилс Георгий вместе с родителями приехал навсегда в 1970 году 14-летним подростком. Эвалд с женой и младшими детьми вернулись раньше — в 1956-м. С распростертыми объятиями не встречали, хорошо, с пропиской помогла старая знакомая Эвалда, сделавшая при советской власти карьеру. Вальтер вернулся в 1963-м. Эмма закончила в Даугавпилсе пединститут, вышла замуж за выпускника военно-инженерного училища и … снова уехала из Латвии: мужу предложили работу на Байконуре.
— В 90-е годы, когда всё стало меняться, у папы появилась идея отъезда на этническую родину. Мама сказала — «нет». У нас в роду женщины часто останавливают мужчин в желании уехать. А еще
от папы иногда можно услышать: «Хочу на родину съездить». Это он имеет в виду Сибирь.
Папа в 1994 году был инициатором создания в Даугавпилсе общества немецкой культуры Erfolg, с 2005 года его дело продолжаю я, изучив германистику в местном университете, — резюмирует О. Ессе.
И мэр Даугавпилса тоже уехал в Германию
Как гласит составленный в 1940 году список выехавших в Германию граждан Латвии немецкой национальности, 17 ноября 1939 года Даугавпилс вместе с женой Вильгельминой и совершеннолетними детьми Лео и Флоренц покинул и Евгений Зинкель (Эйжен Зинкелис, 1880(79) – 1947). Именно Зинкель был избран первым городским головой после освобождения Двинска от большевиков в январе 1920 года и находился на этой должности до октября 1923-го.
— Это один из самых малоизученных градоначальников Даугавпилса, — объяснила Rus.Lsm.lv руководитель исторического отдела городского музея Валентина Славковская. — Известно, что он родился в семье балтийских немцев, закончил высшую техническую школу в Германии по специальности инженер-машиностроитель. В 1919 году был обвинен большевиками в подготовке политического переворота, внесен в список «белогвардейцев и шпионов» (всего 98 человек), которых расстреляли в ночь с 27 по 28 марта 1919 года.
Зинкель спасся чудом: ему и нескольким арестованным за несколько секунд до выстрелов удалось по скользким откосам крепостной дамбы скатиться на лед Даугавы
и по льду добраться до Гривы (до 1953 года — самостоятельный небольшой город, затем район Даугавпилса — Л. В.). На Гриве прятался несколько месяцев. С 1923 по 1928 год Зинкель избирался депутатом Даугавпилсской городской думы, позднее работал железнодорожным инженером, возглавлял городское добровольное пожарное общество и награжден почетным знаком 2-й степени «За выдающиеся заслуги в пожаротушении».
В 1939 году Зинкель уехал. О дальнейшей судьбе на исторической родине известно лишь, что он работал переводчиком на железнодорожном маршруте и умер в 1947 году в окрестностях Берлина.
Но это еще не всё. Краевед, историк и педагог Астрида Петашко (1927 – 2013), создавая музей Даугавпилсской государственной гимназии, старалась собрать как можно больше информации об этой школе с историей почти в 190 лет. Среди тех, кто в гимназии учился, оказалась и дочь Зинкеля, Флоренц, 1919 года рождения. По словам В. Славковской, Флоренц (в замужестве Келлнер) в конце 90-х — начале 2000-х приезжала в Даугавпилс, общалась с Петашко, и об этой встрече есть документальные свидетельства в гимназическом музее. Но этот музей по разным причинам сейчас недоступен.
Сохранилось письмо от 20 октября 1939 года, в котором последний «досоветский» градоначальник Даугавпилса Андрей Швиркст (1938-1940) благодарит Зинкеля, покидающего город и Латвию, за проделанную на благо Даугавпилса работу и желает Божьей помощи на новом месте. Это письмо в 1995 году из Берлина переслала Астриде Петашко, дочери Андрея Швиркста, Флоренц Келлнер.
Контекст: цифры, факты, цитаты
6 октября 1939 года Адольф Гитлер произнес речь, в которой призвал в Третий Рейх немцев, живущих в разных странах. Уже 14 октября из Риги вышел первый пароход с жившими до того в Латвии немцами-гражданами Германии. Вскоре, 30 октября, был заключен договор между Германией и Латвией о переселении граждан Латвии немецкой национальности в Германию. Договор описывал выезд немцев как одноразовую акцию, по завершению которой немецкое меньшинство в Латвии перестанет существовать.
— Первоначально планировалось, что все немцы из Латвии уедут до 15 декабря 1939 года, — рассказывает Ольга Ессе. — Однако небольшая часть уехала весной уже 1941 года.
Всего из Даугавпилса, Даугавпилсского края и Илуксте уехало 650 человек.
Согласно данным переписи населения, в 1935 году в Даугавпилсе и Илуксте проживало 819 немцев.
Германские агенты оказывали на местных немцев сильное давление, вербовали, можно сказать, жестко и профессионально. Ходили по семьям, сутками уговаривали.
Аргументы можно разделить на три группы. Во-первых, давили на патриотизм — вы должны присоединиться к своему народу на исторической родине и возродить утраченное величие германской нации. Такие призывы особенно действовали на молодежь. Для людей постарше были другие рычаги. Это обещания всевозможных благ и компенсаций в Германии и банальное запугивание, угрозы. Агенты пугали в том числе и большевиками, говорили, что те скоро придут, немцев расстреляют или же вышлют в Сибирь.
«Из Даугавпилса уедут 400 немцев» — под таким заголовком 11 октября 1939 года в местном латышском издании Daugavas vēstnesis появляется небольшая заметка. В ней говорится, что местных немцев ждет Готенхафен — ранее польский город Гдыня. Поляки, мол, из него сбежали с началом войны, там пустуют около 10 тыс. квартир, пустыми стоят заводские помещения, магазины, рестораны и т. д. Нужны работники. Близлежащие сельские края тоже нуждаются — в крестьянах. Здесь же со ссылкой на газету Rīts указывается:
не всегда решения об отъезде принимаются легко, есть разногласия в смешанных семьях, и Даугавпилс не хотят покидать несколько немцев, женившихся на латышках.
Обращается внимание на то, что в Риге в связи с репатриацией немцев освобождается много квартир и комнат. В Даугавпилсе масштаб был скромнее, но, по словам О. Ессе, на недвижимость в Даугавпилсе, оставшуюся после отъезда немцев, претендовали 500 человек.
В 1935 году, рассказали Rus.Lsm.lv в Даугавпилсском краеведческом и художественном музее, население Даугавпилса составляло 45160 человек. Из них 34 процента — латыши, 25 — евреи, 18 — русские, три — белорусы. Остальные национальности отдельно не выделены. Известно, однако, что в 1930 году в городе насчитывалось 579 немцев.
Daugavas vēstnesis 17 октября 1939 года информирует, что 300 даугавпилсских немцев активно готовятся к отъезду.
Это врачи, учителя, чиновники, землевладельцы, работники железной дороги, портье.
При этом газета указывает: влияние немцев в Даугавпилсе было достаточно сильным до Первой мировой войны, а затем ослабло.
...А рижская русская газета «Сегодня» 15 октября 1939 года писала о массовом усыплении домашних животных уезжающими немцами. По правилам переселения, питомцев брать с собой запрещалось, обрекать же их на бездомное существование хозяева не хотели: «Больше всего приводят хлороформировать собак, среди которых встречаются много ценных экземпляров редких пород. Приносят также кошек, в том числе ангорских и др. Животные путем применения сильной дозы усыпляющего вещества спокойно переходят в состояние сна, после которого уже не пробуждаются».
