Колхоз «Большевик»: воспоминания людей — о людях, море и рыбе

Обратите внимание: материал опубликован 5 лет назад

«...А через три дня военные приехали и привезли в благодарность две трехлитровки спирта. Ведь если бы мы не нашли их торпеду, у них были бы о-о-о-о-очень серьезные проблемы!» Это одна из самых смачных историй, прозвучавших на встрече в Лиепайском музее, посвященной рыболовецкому колхозу «Большевик», который был в свое время самым крупным рыболовецким хозяйством Латвии. Тогда — Латвийской ССР, да.

КОЛХОЗ

«Большевик» — от артели до миллионера

История рыболовецкого коллективного хозяйства (то есть колхоза) «Большевик» началась 16 марта 1946 года, с создания «Лиепайской артели морского рыболовства». В 1948 году артель стала колхозом «Большевик». Сначала рыбаки ходили в море на трофейных немецких судах, их называли kocenieki. Буквально перевести не получается, но рыбаки явно были не слишком высокого мнения об этих суденышках. Несмотря на не самое лучшее техническое обеспечение, в 1951-м колхоз стал миллионером, позже — крупнейшим и богатейшим рыболовецким хозяйством в Латвии. Для обслуживания рыболовецких колхозов и имеющихся в их распоряжении судов были созданы так называемые Моторизованные рыболовецкие станции (МРС). Этот порядок существовал до 1959 года, когда система Управления МРС была ликвидирована: было сочтено, что она тормозит дальнейшее развитие рыболовецких колхозов, т.к. им невыгодно арендовать рыболовецкую технику. Поэтому с 1959 года рыболовецкие колхозы получили право приобретать суда и создавать свой рыболовецкий флот, а также базу по его ремонту и обслуживанию. В самые лучшие времена в колхозе «Большевик» было до 50 рыболовецких судов, а работало в нем до 2000 человек. В 1992 году рыболовецкий колхоз «Большевик» стал акционерным обществом Kursa.

Неудивительно, что накануне закрытия экспозиции «Лиепайскому порту — 320, Лиепайской СЭЗ — 20» (подробности — тут), в рамках которой прошло немало интересных встреч и лекций, Лиепайский музей решил устроить встречу под знаком «Большевика». Воспоминаниями делились последний председатель правления колхоза капитан Дайнис Энгелис, его бывший заместитель капитан Зиедонис Балчус, капитан Витаутс Вецвагарс и организатор культурной жизни колхоза и фестиваля Jūras pērle Майя Тамме. Пришли в основном люди, чья трудовая жизнь тоже была связана с колхозом «Большевик». В общем, «широкая общественность» зря не воспользовалась возможностью послушать истории о недалеком прошлом. Этот текст можно считать чахлой попыткой восполнить пробел.

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино»

Для «затравки» показали фильм Рижской киностудии (тогда — Рижской студии художественных и хронико-документальных фильмов) о колхозе «Большевик», снятый в 1951 году.

Убедительный мужской голос за кадром под бодрую и жизнеутверждающую музыку вещал об успехах рыбаков. Мелькали кадры принципиального партсобрания, новых горделивых судов, прекрасно оснащенных лабораторий, а богатейшие уловы лились из сетей серебристыми волнами. Для разительного контраста — кадры кинохроники, снятые в буржуазном 1939-м, посмотрите, как тяжело работали люди! Весь улов отдавали хозяину и перекупщикам, а крохотные лодчонки были утлыми. А вот сейчас — новый флот!.. А о таких уловах рыбаки и мечтать не могли!.. Спасибо товарищу Сталину!

Ну да, пропаганда — она такая пропаганда.

ДОСЛОВНО

«Непрерывно увеличивается средний годовой улов в расчете на одного рыбака, который с 1962 года превысил 200 ц, т. е. стал в 7 раз больше, чем в наиболее максимальные годы улова в буржуазной Латвии. В крупнейших рыболовецких колхозах открытого побережья «Большевик» и «Саркана бака» среднегодовой улов на одного рыбака составляет 300—400 ц. ... Экономически наиболее мощные (в отношении объема улова и доходов) рыболовецкие колхозы «Саркана бака» (в Вентспилсе) и «Большевик» (в Лиепае) размещаются на открытом побережье Балтийского моря. Местный лов в обоих колхозах составляет более 70% всего улова. В местном улове основным видом рыбы является треска».

М.Я. Циелен «Типы рыболовецких колхозов Латвийской ССР» из сборника «Ученые записки. География — производству». Латвийский государственный университет имени Петра Стучки. Рига. Издательство «Звайгзне». 1966 г.

Однако же, несмотря на это или, возможно, благодаря этому — фильм чрезвычайно интересный, особенно, если вспомнить старый советский навык чтения между строк.

Жаль, в Сети этого фильма нет.

Истории бывалых

А потом начались воспоминания. Капитан Зиедонис Балчус начал с фотографий — показал свою первую команду, с которой начал работать в 1971-м, колонну «Большевика» на первомайской демонстрации и себя — настоящего морского волка с седой шкиперской бородой и трубкой.

— Разных приключений было много... О самом интересном сейчас расскажу. Ловили мы здесь, в Балтийском море, ну и военные учения тут проходили, как обычно у военных было, со стрельбами. И вдруг с одного военного корабля сообщение — мол, помощь нужна. Ну, мы к ним поближе были, выбрали тралы, подошли.

Оказалось, что они во время учений торпеду потеряли!

И если ее не найти, то головы полетят. И чем я могу им помочь?! Они говорят, что пойдут впереди, курсом на большой корабль, где торпеда может быть, а я с тралом — сзади. Один раз прошли — ничего! Второй раз зашли — и попала эта торпеда в трал! В общем, фанфары, все счастливы. А меня просят на подлодку. И вручили нам за эту работу ящик с вином. Но это не всё. Спрашивают — мол, дома когда будете? Говорю, что через три дня. И прямо домой приехали эти военные, выразили благодарность за нашу великолепную работу, и вручили две трехлитровки спирта, — Зиедонис Балчус переждал хохот публики и продолжил. — Если б они не получили обратно свою торпеду, у них были бы очень серьезные неприятности. Вообще, у наших берегов я дважды... Нет, три раза натыкался на торпеды. Вытащить мы их не могли.

Потом капитан признался, что беспокоит его — а что стало с тресковыми сетями, которых полно осталось в море?.. Профессионалы бурно принялись обсуждать эту проблему. Директор музея Даце Каркла перевела разговор на уловы — мол, что лучше всего тогда ловилось? Треска? И слово взял капитан Дайнис Энгелис. Для начала он сказал — мол, настоящий моряк в хорошем смысле ненормальный. В море на лов пошел — и вроде наловил достаточно, а хочется больше и больше...

— Так мы ж о треске заговорили! Скажу так: я все же два года был председателем правления, так что информации у меня было больше, чем у других. И в 1977-м эти наши маленькие суденышки выловили на Балтике 19,2 тысячи тонн трески. Это очень много! В 1987-м было 8 тысяч, а потом все меньше и меньше. Сегодня лимит латвийских рыбаков на лов в Балтийском море 2,5 тысячи тонн трески. Куда она подевалась? Мы же сами ее и изничтожили. Все ж тут ловили, рыбаки из всех стран Балтики!

— Ну, так план ведь был! — раздался возглас из публики. И народ принялся вспоминать, какие рекорды лова в свое время ставили, о том, кто и как работал в колхозе, и прочее в том же духе.

— В литературе и исторических исследованиях есть упоминания, как

рыбаки «Большевика» помогали людям эмигрировать на Готланд. За границу, подальше от Советского Союза. Такое было в 1952 году, 53-м и был еще случай в 57-м,

он был раскрыт, это задело многих работников «Большевика». Думаю, тогда, в советское время, это требовало невероятного мужества, — взяла слово Даце Каркла. — А на самом «Большевике» об этом говорили?

В ответ раздалось — мол, говорить о таком было не принято, но все всё равно знали. Как договаривались? Ну-у, к капитану подойти надо было... Потом стали вспоминать легендарных председателей колхоза, особенно Таливалдиса Фрицкауса. Между прочим, даже в недавней постановке Лиепайского театра «Да здравствует богема!» без этого капитана не обошлось. (рецензия — тут). Колхоз-миллионер поддерживал и спорт, особенно футбол, и культуру... Мог себе позволить!..

— А что значит — быть женой рыбака? — «вбросила» очередной вопрос Даце Каркла.

«Ожидание» — вот ключевое слово. Жены постоянно ждали мужей с лова. А ведь многие уходили в море на полгода! День возвращения превращался в праздник. Время прихода примерно знали, но на причале были уже за несколько часов. Майя Тамме заметила, что судьба жены рыбака не самая радостная. Но есть и другая сторона медали — мол, как сказала одна из таких рыбацких жен: «Мы прожили 30 лет, но если б он не ходил в море, думаю, больше десяти б не выдержали!». Хохот в зале был ей ответом.

Потом Даце Каркла попросила Майю Тамме рассказать о ее работе. Клуб «Большевика» играл большую роль в жизни всей Лиепаи, второго такого огромного зала в городе тогда не было.

ФЕСТИВАЛЬ

Jūras pērle

В советские времена практически в каждом богатом рыболовецком колхозе были свои ансамбли самодеятельности. Но только у «Большевика» уже в 1970 году был клуб на 1200 мест с трехъярусной трансформируемой сценой. Тогда же заведующая клубом Майя Тамме и предложила устраивать фестиваль Jūras pērle для многочисленных самодеятельных ансамблей рыбаков. От Лиепаи выступал эстрадный оркестр Neptūns (основан в 1962-м, а в начале 1980-х с новым составом стал рок-группой, в которой играли известнейшие музыканты, подробности тут). В 1971-м фестиваль Jūras pērle состоялся впервые и проводился каждые два года вплоть до 1990-го. Приезжали на фестиваль со всего тогдашнего Союза. Благодаря фестивалю создавались новые ансамбли, из которых вышли многие популярные сейчас музыканты.

— У нас были деньги, и на культуру их не жалели. Бегать, как сейчас, в поисках спонсоров, нам не надо было. И когда у меня появилась идея проведения фестиваля, я пошла к председателю и рассказала. Он ответил: «Если тебе надо, делай». Мне говорили: «Зачем тебе это? Зарплата у тебя больше не станет». Но мы это сделали, чуть что — говорила, что председатель мне разрешил, — вспоминала Майя Тамме. — Скажу вот что — наш Дом культуры был уникальным! У нас тогда было 1600 работников, и зал на 1200 мест.

И бывший руководитель культурной жизни «Большевика» принялась рассказывать о шикарном клубе с паркетными полами, о том, как организовывали фестиваль Jūras pērle, праздничных балах, лучших детских праздниках в городе, выставках, поэтических вечерах и прочем.

«Библиотека у нас была прекрасная, одна из самых больших в рыболовецких колхозах. А уже в наши времена, хорошо, что меня там не было, но как мне потом рассказывали,

подъехал грузовик и все библиотечные книги через окно в него покидали. Кроме специальной литературы, ее отвезли в мореходку. Куда книги все делись — не знаю.

Это было тяжело...», — вздохнула М. Тамме. И снова вернулась к рассказам о былом — балах для тех, «кому за 50» и многом другом. А какие были Дни рыбака!..

— Думаю, у нас была интересная жизнь! И я довольна годами, которые проработала в «Большевике», ведь я занималась тем, что мне нравится, — подытожила она под аплодисменты публики.

«Всякое бывало»

— Чего в ваших рассказах было больше — ностальгии или просто воспоминаний? А времена какие были — хорошие или плохие? — поинтересовался Rus.Lsm.lv у Зиедониса Балчуса.

— Не скажу, что было трудно или плохо. Это были такие времена. По-разному бывало — и хорошее, и плохое.

Но однозначно оценить — нет, не смогу. А мы, как рыбаки, боролись за улов, за море, за выживание. В море выходишь, всякое может случиться, а у тебя дети маленькие дома.

С пограничниками проблемы серьезные были, да.

Перед каждым выходом в море — разрешения и прочее. Сколько мы из-за этого времени теряли, ужас!

— А как вы оцениваете нынешнее положение с рыболовством, все эти квоты?

— Конечно, они нужны, без сомнений! Ведь как мы будем жить у моря, если у нас не будет рыбы? В последнее время мы боремся, что надо развивать прибрежное рыболовство, надо что-то правительству с этим делать...

Мы немного поговорили о разрезанных на лом кораблях, сокращении количества рыбы в море и прочем. И капитан снова принялся вспоминать:

— У нас ведь в «Большевике» были не только лиепайские рыбаки. В 1947-м к нам присоединились Юрмалциемс и Папе. А им еще и участок земли в городе принадлежал — от Клуба новаторов и дальше по улице. (Это участок от отеля и центра отдыха Libava на берегу Торгового канала, и до конца площади Карлиса Зале в сторону Нового моста. — Л.М.). Мы подняли в 90-м году городские архивы, и оказалось, что эта земля принадлежит «Большевику». Ну, что мы с ней делать бы стали... Но факт сам по себе! Многие в городе об этом вообще не знали! А участок земли нужен был потому, что туда рыбаки из Юрмалциемса рыбу привозили, у них там причалы были деревянные. И они с лова шли прямо туда, торговали там рыбой.

К слову, именно потому светлое здание Клуба новаторов в Лиепае называли «Черным шаром». Да и сейчас кое-кто по старой памяти так про «Либаву» говорит. А до Клуба новаторов там была таможня. И тоже рыбаки продавали улов. Черный шар поднимали в шторм — нечто вроде сигнала жителям, что свежей рыбки в такую погоду не будет.

«Мне снится море...»

— Чего в ваших рассказах было больше — ностальгии или просто воспоминаний? А времена какие были — хорошие или плохие? — задал Rus.Lsm.lv тот же вопрос Дайнису Энгелису.

— Это были хорошие времена. Мы были молоды, и это была наша жизнь.

Мы жили, росли, надеялись... Да, мы были молоды, и жить было негде, и не было того и сего... И, в конце концов, в колхозные времена, я ходил в море.

Зарплата председателя колхоза была 245 рублей. У инженеров — 120, у остальных — 110, 90, у кого как. И всем хватало.

А когда мы шли в море, то были такие месяцы, когда по 4-5 тысяч зарабатывали. Но деньги некуда было девать, ничего ж было не достать!

— А по блату?

— Ну,

по блату тоже ничего особенного было не достать. Разве что коньяк мы всегда пили хороший.

Но это всё. Конечно, это воспоминания, и ностальгия тоже... Вот Витаутс, к примеру. Мы вместе в мореходке учились, вместе в море начали ходить. И получилось так, что я море оставил, став председателем, а он и сегодня в море ходит (Витауту Вецвагарсу 70 лет — Л. М.). Мне до сих пор минимум два-три раза в неделю снится море... А я с 90-го года в море не ходил. И всё равно...

— Как вам кажется, что сегодня с рыболовством происходит? Выглядит не очень-то...

— Да нет ничего хорошего, потому что ловить нечего! Лимиты каждый год уменьшаются, а те, что есть, едва вылавливают. И если про ту же треску говорить, думаю, что настанет момент, когда и вовсе ее выловят и она окажется в Красной книге. В море, где глубже 80-ти метров, там вообще мертвая зона. А треска там как раз нерестится. И ей не объяснить, что не надо туда идти, там всё погибнет. А какую мы треску когда-то ловили! (Капитан вскочил и показал рукой себе по грудь. Рыбины, судя по всему, были размером с хорошего лосося. — Л.М.)

Да, такая была треска, метра по полтора!

И другая проблема, даже несчастье — это бычки. Они же подъедают всё в местах нереста салаки, ей же ничего не остается! Слава богу, что они еще в озеро не заходят, в пресную воду. Плодятся бычки стремительно, и съедают всё, так что это настоящее несчастье для Балтики.

Море в крови и сердце у рыбаков остается навсегда, уж простите за пафос.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное