ФОТО
Все исторические снимки в этом материале — из коллекции Юриса Ракиса. Некоторые из них уже публиковались в книге Ю. Ракиса Karostas albums («Альбом Каросты»), другие широкой публике неизвестны.
«У Лиепаи — славное авиационное прошлое!
Именно в Либаве зародилась морская авиация Российской империи»,
— начал рассказ военный историк Юрис Ракис.
Гидроаэропланы появились в порту Александра III (Каросте) в конце лета 1913 года. Буквально за пару месяцев до того, на второй Балканской войне, самолеты впервые стали использоваться как оружие.
Предпосылкой стала программа возрождения флота, ее в 1910 году разработал Александр Колчак, будущий адмирал, а тогда капитан 2-го ранга. Программа предполагала усиление всех видов морской разведки, в том числе и авиационной. В мае 1913-го морской министр Иван Григорович, опираясь на эти разработки, издает приказ о формировании авиационных частей при Службе связи Балтийского флота.
Летать тогда толком было еще не на чем, и морское ведомство сделало выбор в пользу гидроавиации, ведь гидросамолеты можно было дислоцировать вблизи морских баз на авиационных станциях. Либава на Балтике стала станцией первого разряда (то есть с ангарами и прочим обеспечением). Испробовали разные модели летательных аппаратов — российских и зарубежных. Конструктор Игорь Сикорский взялся за создание многомоторного самолета.
Первая авиационная станция — опытная — была открыта в том же году в Петербурге, и в 1913-м переместилась в Порт Александра III. Огромный аванпорт напротив Каросты — 3,5 кв. км водной глади — был идеален для морской авиации. И сейчас видно, где были слипы для спуска самолетов на воду — из воды торчат ряды столбиков.
В 1913-м на берегу стали строить ангары. Разведку на море вели маленькие самолеты конструкции Дмитрия Григоровича, «летающие лодки». До границы империи от Либавы было всего 70 км, стратегически очень выгодное место.
Первый полет гидроплана состоялся 14 мая 1914 года. С поверхности воды поднялся «Илья Муромец», первый в мире четырехмоторный самолет-амфибия, бомбардировщик, детище Игоря Сикорского. Предшественником «Муромца» был «Русский витязь», «сухопутный» вариант — с шасси, а не с поплавками.
Но 28 июля 1914-го началась Первая мировая война, авиастанцию из Каросты перебазировали в Кильконд на острове Эзель (Сааремаа) и в Ревель (Таллин), где, осознав огромную значимость морской авиации, построили огромный гидроаэродром. Сейчас это место называется Летной гаванью, а в ангаре гидропланов находится Эстонский морской музей.
В Либаве осталась вся инфраструктура — ничего перед уходом взрывать или уничтожать не стали. В 1915-м германцы победоносно зашли в город и быстро нашли применение слипу и постройкам на берегу: устроили здесь тренировочный аэродром для своей авиации.
После войны, во времена Первой Республики, здесь создается латвийская морская авиация. В конце 1922 года в Лиепаю приезжает известный в царской России военно-морской летчик Николай Евлампьев (он, к слову — латыш из-под Кулдиги). В 1923-м он, уже в чине капитан-лейтенанта, возглавил Отделение морской авиации, которое напрямую подчинялось офицеру по особым поручениям Арчибальду фон Кейзерлингу, годом позже занявшему пост командующего создающимися Военно-морскими силами Латвийской Республики. (Кейзерлинг — тоже местный, курземский, из гробиньских остзейцев).
Инфраструктура — слип и два железобетонных ангара — сохранилась, германцы даже кое-что достроили, а ангары замаскировали, нарисовав на них березки. На старой фотографии, снятой сверху, это хорошо видно. Первые самолеты — летающие лодки Savoia S-16 — приобрели в Италии. Позже закупали французские гидросамолеты Hanriot HD-17, Caudron C-60, шведские Heinkel HE-4, итальянские Fiat CR-1 и другие.
Морская авиация была подчинена главкому флота, летчики носили флотскую форму с крылышками на погонах и надписью «Морская авиация» на ленточках. Позже подразделение переименовали в Эскадрилью дальней разведки и переодели в сухопутную форму. И стали развивать инфраструктуру, чтобы и самолеты на шасси могли тут садиться, а летчики тренироваться.
Рядом, от моста Калпака в сторону города, был большой пустырь, дома начинались примерно в районе нынешней улицы Силькю. Только трамвайчик одинокий в Каросту бежал. Эта территория была зарезервирована за военным ведомством еще с царских времен. Пустырь выровняли, чтобы использовать для посадок бипланов, первая очередь была завершена в 1926-м, морские и армейские летчики стали тренироваться вместе.
Авиация в те времена была невероятно популярна во всем мире. Председателем Латвийского аэроклуба был Николай Судмалис, брат первого директора Лиепайского музея Яниса Судмалиса и, соответственно, дядя будущего героя Советского Союза Иманта Судмалиса.
На Лиепайском аэродроме с 1920-х регулярно проходили авиационные праздники,
народ приезжал на трамвае толпами. На праздниках устраивались и групповые полеты — звено из двух самолетов одновременно взлетало, делало круг, садилось. Бросали сверху мешки с мелким песком — имитировали взрывы бомб. Атаковали картонные крепости, обстреливали их на бреющем полете. Позже топовым номером на таких праздниках стал прыжок с парашютом. Один. Демонстрационный. Военные летчики тогда поднималиь в небо без парашютов.
Сначала летали на том, что с войны осталось, например, были французские Nieuport. Потом стали понемногу закупать более современные машины — к примеру, очень хорошие бипланы Šmolík в Чехии. Позже латвийская армия закупила Gloster Gladiator, британские истребители-бипланы, одни из лучших в то время, хоть и немного устаревшие.
На волне популярности авиации государственное предприятие Karostas darbnīcas («Мастерские Каросты»), решает строить самолеты для айзсаргов. В ней состоял и директор Мастерских инженер Янис Керпе. В специально созданное подразделение по производству самолетов собрали увлеченных авиацией рабочих, для них эта работа была радостью и гордостью.
Первый спортивный самолет по заказу Латвийского аэроклуба был изготовлен 27 августа 1935 года. А 13 января 1936 года из Лиепаи в Ригу вылетел первый «спортивный и народный» самолет KOD (Karaostas darbnīcas), его пилотировал летчик авиации айзсаргов А. Павловскис. Дул боковой ветер и полет занял 1 час и 45 минут. Позже
в Мастерских успешно строили самолеты
типов KOD-1, KOD-2, KOD-3 и KOD-4. Для доставки самолетов на шасси к аэродрому сделали плот, его тащила моторная лодочка. На плот закатывали самолет, по воде доставляли к мосту Калпака, к спуску, который вел к парому. Осторожно выкатывали на берег, закатывали наверх, оттуда до аэродрома два шага. В Ригу готовые самолеты летели своим ходом.
В столицу Латвии к тому времени регулярно выполняла пассажирские рейсы польская авиакомпания Polskie Linie Lotnicze, немецкая Lufthansa, из Советского Союза — советско-германская авиакомпания «Дерулюфт», она же Deutsch-Russische Luftverkehrs A.G., Deruluft. Авиация была еше делом престижа. Латвия развивалась, и правительство решило открыть внутренний рейс из Риги в Лиепаю.
Прежде всего, надо было построить вторую очередь Лиепайского аэродрома, его называли Северным. В мае 1936 года во время авиационного праздника состоялась торжественная закладка первого камня в фундамент нового ангара для обслуживания самолетов. Годом позже двухъярусный кирпично-деревянный ангар с бетонированным полом был готов — высота 12 метров, ширина 34 метров, длина 21 метр. Он вмещал шесть самолетов. Рядом была пристройка для полиции, таможни и багажной службы. Всем этим заведовал Департамент почты и телеграфа. Будущий аэродром для гражданской авиации надо было расширить — и вот уже с Аттекас сала возят землю, выравнивают и трамбуют, перед ангаром заливают асфальтобетонную площадку размером 40х50 метров и рулежную дорожку до взлетной полосы длиной 360 метров и шириной 10 метров. Позже территорию аэродрома увеличивают до пяти гектаров.
Северный аэродром сложный, с боковым порывистым ветром с моря. Надо уметь садиться — иначе самолет может опрокинуться. Но оборудован он хорошо, и в Европе и мире известно, что такой аэродром есть. Летчица Эми Джонсон, первая женщина, в одиночку совершившая полет из Великобритании в Австралию, однажды здесь села, спасаясь от внезапно налетевшей бури, повредившей самолет. Латвийские морские летчики ей помогли — отремонтировали поломки.
Готовятся к открытию регулярных пассажирских полетов и местные предприниматели — в 1937 году на углу Целму и Шкедес открывается современнейшее кафе под названием Lidosta, с превосходной кухней и чистым кофе, а не с цикорием, как было тогда принято.
Тем временем Департамент почты и телеграфа за 70 тысяч латов закупает в Англии два современных двухмоторных самолета De Havilland Dragon Rapide DH89 разработки 1934 года: размах крыльев 12 метров, скорость 253 км/ч, дальность полета — почти 900 километров, берёт на борт 8 пассажиров. Из армии прикомандировывают трех летчиков-сержантов: Фрициса Спрогиса, Карлиса Алксниса и Яниса Аболиньша, и одного механика. Парни живут в Англии прямо на заводской испытательно-тренировочной станции. Изучив самолеты, они перелетают на них на базу в Риге.
В июне 1937 года начали перевозить почтовые отправления, для авиапочты тогда даже специальные марки выпустили. Попутно рассчитали стоимость билетов. Взрослый билет стоил 15 латов, детский — три.
И 15 июня 1937 года состоялся первый пассажирский полет на новом маршруте Рига-Лиепая.
Было два рейса в день. В 7:30 вылет из Риги, в 8:50 уже из Лиепаи стартовали обратно в столицу. Вечерний рейс из Риги — 16:15, обратно — в 17:35. Билеты на самолет покупали в кассах Лиепайской почты и телеграфа. Специально для доставки пассажиров в аэропорт было создано Городское легковое авто, оно дважды в день отходило от Городской гостиницы на ул. Лиела и прибывало в аэропорт точно за 15 минут до начала посадки. Пассажиры взвешивались вместе с багажом и отправлялись в Ригу. Обратно из аэропорта в город ехали тем же транспортом.
Да, не каждый мог себе позволить летать самолетом, в основном воздушным сообщением пользовались люди состоятельные, предприниматели и так далее. Но в 1938 году журналисты городской газеты Kurzemes Vārds приметили среди пассажиров крестьянина из Медзской волости. Спросили — не страшно ли летать? В ответ услышали — мол, ерунда по сравнению с тем, как мы под Лиепаей в ноябре 1919-го против бермонтовцев бились.
В первый сезон 1937 года летали до 30 сентября. За это время совершили 492 полета и перевезли 2162 пассажира. В 1938 году сезон полетов начался в середине апреля, и тоже был весьма успешным. Подумывали уже о начале полетов из Риги в Даугавпилс, Вентспилс... Но наступил 1939-й, и осенью военная база Каросты по договору была передана в пользование Советскому Союзу. Так закончилась история Лиепайского Северного аэродрома и регулярного рейса Рига-Лиепая времен Первой Республики.
Янис Аболиньш и Карлис Алкснис вернулись в военную авиацию. Самолеты после советской оккупации получил гражданский воздушный флот СССР. Некоторых летчиков оставили: за штурвал «дракона» кого попало не посадишь. На одном из них летал Николай Вулфс. Под Балашихой, в Подмосковье, случилась авария, самолет упал. И вот приходит Вулфс на почту, отправить в Ригу телеграмму с сообщением о случившемся. На русском говорит с сильнейшим акцентом, а форма советская и денег с собой нет... Удивительно, как этого «шпиона» не арестовали. С огромным трудом как-то друг друга поняли, и в Риге получили телеграмму: «Дракон разбит. Вулфс». Позже, когда началась война, Вулфс, как и Фрицис Спрогис, воевали в 1-м Латвийском ночном бомбардировочном полку Красной армии, рассказывает Юрис Ракис.
Северный аэродром какое-то время оставался запасным. А история нынешнего Лиепайского аэропорта началась в 1940-м. И это — повод для отдельного рассказа.
