Прежде чем ужасатьcя невежеству детей, стоило бы помнить, что у них есть «ровно та информация, которую им дают», завила Анна Мискова гинеколог, доцент кафедры гинекологии и акушерства рижского университета им. Страдиня:
«Что они слышат в школе и от родителей – только то у них и есть. И получается что? Я специально принесла цифры. Если количество прерываний беременности по желанию женщины драматически снижается с каждым годом, чему нельзя не радоваться (хотя грустно, что уменьшается само число женщин), то число девочек до 14 лет, пошедших на эту манипуляции, остается стабильным с 2009 года. При том что общее число абортов с того времени упало с 12 тысяч до менее чем 4 тысяч. На протяжении почти 10 лет ничего не меняется, и ни о каком образовании о репродуктивном здоровье речи не идет.
Конечно, скорее всего эти девочки из каких-нибудь семей социального риска, и если с ними не говорят родители (а они не говорят с ними)...»
В передаче прозвучало, что статистика, напротив, показывает: ни одна из девочек младше 16 лет, у которой была констатирована беременность, не была из неблагополучной семьи. Ивета Келле, председатель правления общественной организации Papardes zieds, пояснила: проблема не только в том, что взрослые сами не доносят достоверную информацию до подростков, но и в том, что им неведомо, а что подростки знают. Между тем, у подростков есть Интернет, а в Интернете есть порнография, из которой они черпают искаженные и нереалистичные представления о природе сексуальных отношений.
«Иногда мы не успеваем изучить все те технологии, которые знают наши дети. Поэтому у них будет другой источник знаний. Если мы их не даем – дети найдут сами, и согласно проведенному нами опросу 500 ребят в возрасте 15-17 лет, половина из них смотрели порнографию. Иногда родители говорят, что могут контролировать, что дети смотрят – но наш контроль кончается на гаджетах. Этот источник знаний мы, взрослые, немного сейчас игнорируем».
Немаловажный аспект репродуктивной безопасности подростков, по убеждению социального педагога Винеты Прейсы, руководителя общества неполных семей Alise, заключается в поведении родителей, который порой сами создают рискованные ситуации или потворствуют им.
«Есть такое правило: наше поведение определяется не столько знаниями, сколько ситуациями, в которые мы попадаем. Все знают, что нельзя идти на красный свет – но если мы спешим, и машин нет, наше поведение определяется ситуацией. И сейчас есть проблема с родителями (которую родители не хотят осознать), что они сами иногда провоцируют ситуации риска для своих детей. Например, отпускают подростков куда-то с ночевкой или приглашают на день рождения к себе в гости с ночевкой. И это дети из состоятельных, благополучных семей. И когда мы спрашиваем, зачем это, почему нельзя устроить праздник для детей в каких-то рамках и следить за этим – то ответа нет.
Даже в школах на родительском собрании некоторые родители просят не устраивать такие вечеринки, чтобы не приходилось оставлять своих детей дома. Вроде бы соглашаются все, но потом опять поступают по-другому. Такие ситуации – это риски, которые могут устранить родители».
Ивета Келле подчеркнула, что знания, а не родительские запреты, все-таки имеют приоритетное значение, когда речь о репродуктивном здоровье – потому что если подростки не знают, что презерватив предохраняет от беременности и заболеваний, передающихся половым путем, то они им и не воспользуются – и последствия будут плачевны.
Представитель ассоциации «Семья», врач и отец 3 детей Андрис Карлсонс напомнил: подростковая проблема «секс есть, а знаний нет» стала обсуждаться только после того, как в закон были введены нормы о нравственном воспитании.
«А до того секс был, и знания были», - отметил он, заявив, что за дискуссией о безграмотности подростков, возможно, стоят лоббисты производителей контрацептивов, а кроме того, определенные силы в Латвии пытаются внедрить в образовательные стандарты три сомнительных, на его взгляд, нормы о правах детей: сексуальное просвещение с начальной школы, бесплатные контрацептивы для подростков и право на аборты для девочек-подростков без разрешения родителей.
По мнению родителя, этими пунктами в учебной программе подменяется половое воспитание. «Есть разница между сексуальным просвещением и половым воспитанием», - заявил Карлсонс.
Гинеколог Анна Мискова возразила на это:
«Я не знаю, уж чей это заказ или с чьей подачи делается, но проблема у нас глубока, и она есть. Я сужу по тому, что вижу, сужу по тем девочкам и женщинам, которые ко мне приходят. И когда ко мне приходит на прием 15-летняя девочка, которая давно живет половой жизнью, и приходит лишь затем, чтобы ей выписали рецепт [на противозачаточные пилюли], и спрашивает: а вы только женский гинеколог, или моего мужчину к вам тоже можно привести, - это, на мой взгляд, говорит о том, что этот ребенок был достаточно умен (видимо, кто-то подсказал, что существует способ оградить себя от беременности), но все-таки знаний, которые у нее есть, недостаточно, чтобы как-то своей жизнью руководить.
И таких детей – девочек, которые потом становятся женщинами, одинокими женщинами, инфицированными женщинами, – их полно, их много! Думаю, тут не нужно путать мораль с ханжеством. Потому что – это всегда было, такие женщины всегда были. Нам нужно думать, что делать с нашими девочками и мальчиками. И репродуктивное здоровье – лишь часть общей проблемы.
Знаний о своем теле, о своем здоровье у детей мало! Что нужно есть, как нужно двигаться, как защищать себя от инфекций (и не только этих) – это всё одно большое темное пятно невежества. Во многом это зависит от того, в какой школе ребенок учится, что ему рассказали и как его подготовили родители – которые зачастую сами не знают, ни как есть, ни как пить, ни с кем спать (простите) и как действовать в плане защиты от возможных инфекций».
Винета Прейса добавила: просвещать ли детей на тему репродуктивного здоровья - сегодня уже не предмет общественной дискуссии, все понимают, что это нужно делать. Задача - определиться, какие именно знания и в какой форме донести до подростков, понять, с чем связаны опасения родителей, возражающих против таких уроков, и не стоит недооценивать уровень компетенции педагогов.
«Педагоги знают, педагоги говорят. Но эти вопросы – трудно поддающиеся реализации. Даже избавиться от порнографии очень трудно», - сказала она.
