Все идет к тому, что не только легкоатлетов, но и вообще вся команда России будет отлучена от этих соревнований. Что это — трагедия, фарс или вселенская несправедливость, какими будут последствия, чего ждать болельщику теперь?
Кстати, вполне ожидаемое решение (cудьбу российских легкоатлетов решали 24 члена совета на основе доклада инспекционной комиссии, которая на протяжении полугода следила за выполнением целого ряда выдвинутых условий), накануне лично огласил глава IAAF Себастьян Коу. Он выразил уверенность, что МОК (Международный Олимпийский комитет) займет ту же позицию по российским легкоатлетам, что и IAAF. МОК уже во вторник, 21 июня, на заседании исполкома вынесет свое решение по команде в целом. Но, как показывает практика, в МОК всегда прислушиваются к мнению профильной федерации. Сами чиновники МОК уже поспешили заявить, что «полностью уважают позицию Международной ассоциации легкоатлетических федераций».
«МОК приветствует и поддерживает сильную позицию IAAF в борьбе с допингом. Она соответствует и позиции нулевой терпимости к допингу со стороны МОК. Комитет принял к сведению позицию IAAF, доклад и рекомендации рабочей группы. Исполком МОК полностью уважает позицию IAAF. Критерии отбора спортсменов на любые международные соревнования, в том числе Олимпийские игры, являются вопросом соответствующей международной федерации», — говорится в релизе.
Так что, скорее всего, ничего не изменится.
Максимум, на что могут рассчитывать в России — «зеленый свет» (да и то в виде исключения), для тех, кто все же чист и никогда не фигурировал в допинговых скандалах.
Те же Елена Исинбаева или Сергей Шубенков. Руководители IAAF 17 июня наглядно доказали, что у них есть яйца — это раз, и что их не надо держать за дураков — это два. А еще — что
у руководителей российского спорта нет не только совести, но и мозгов.
Почему так произошло? Скорее всего,
это типично «русская история» с круговой порукой, с чувством безнаказанности но, и, разумеется, с надеждой на пресловутый «авось».
Это если обобщать. Но в IAAF, разумеется, при вынесении «приговора» руководствовались другими критериями. Ладно, можно понять нежелание признавать (и тем более расследовать) прошлые делишки, включая сочинскую аферу 2014 года. Но что мешало перестать химичить хотя бы под угрозой грядущей олимпийской дисквалификации? Чиновникам дали полгода, чтобы навести порядок после скандальных разоблачений. Одиозный министр спорта Виталий Мутко в каждом интервью твердил, как попугай, что выполнены все требования, антидопинговая деятельность полностью контролируется из-за рубежа.
Можно сколько угодно нудить про гибридную войну, мировой заговор и славянофобию WADA, но факты убивают.
Вот вам отчет WADA в кратком изложении.
Только в этом году более чем в 700 случаях допинг-офицеры не смогли добраться до своих «клентов», потому что им, например, мешали офицеры ФСБ, или спортсмены просто сбегали. Причина в некоторых случаях проста и в то же время оригинальна — спортсмены находились в закрытых городах. Намеренно или нет они указывали в качестве места жительства военные города, куда сотрудникам лабораторий было трудно попасть — это уже не важно. Глава Всемирного антидопингового агентства Крейг Риди вынужден был обратиться к Мутко с заявлением о том, чтобы российские спецслужбы не мешали. В общем, с февраля до июня 2016 года по факту — 736 отклоненных запросов на допинг-тесты и 73 атлета, сбежавших уже непосредственно от допинг-контролеров.
А теперь его расшифровка:
- 73 теста не были взяты по причине невозможности добраться до нужного спортсмена;
- 736 запросов на тестирование были отклонены или отменены;
- 111 случаев нарушений правил о предоставлении информации зафиксированы документально;
- 4 спортсмена 1 апреля получили извещения о включении их в расширенный пул, но до сих пор не представили никакой информации;
- было ограничено тестирование на национальных чемпионатах по олимпийским видам спорта, включая отборочные, поскольку те проводились в городах с ограниченным доступом;
- тестирование вообще не проводилось на национальных чемпионатах по тяжелой атлетике и греко-римской борьбе;
- российская таможня открывала пакеты с пробами, сообщали аккредитованные WADA лаборатории. В результате образцы проб не соответствовали протоколу;
- в присутствии допинг-офицеров спортсмены не завершали выступления в своих видах или снимались с соревнований;
- расписание соревнований публиковалось только в день их проведения или накануне, при этом иногда сложно найти место проведения, поскольку указан только регион, а не город или спортивный объект;
И это все ложь?
В Москве, видимо, всех держат за дураков.
Другой маркер допинговой культуры в России — уличенный в допинге спортсмен претендует на пост директора Департамента по физкультуре и спорту. И это тоже факт — бывший российский биатлонист Дмитрий Ярошенко, который из-за двухгодичной дисквалификации пропускал Олимпиаду в Ванкувере, выдвинул свою кандидатуру на пост директора Департамента физической культуры и спорта Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО). И что? И — ничего...
Допинг в России, несмотря на предпринятые меры и принятые законы — не преступление. И точно не позор.
А чего стоит история со знаменитым тренером по спортивной ходьбе Виктором Чегиным (помните знаменитую саранскую школу ходоков?), который, будучи дисквалифицированным пожизненно, все равно продолжает тренировать и руководить сборами? Пусть и инкогнито, из микроавтобуса, но он все еще при делах. Более того, он не скрывает сам факт своего присутствия там. А министр спорта заявляет, что Чегин нигде официально не числится. Что это? Все идиоты? Вот из таких «паззлов» и складывается картинка, на основе которой и выносят для российского спорта безжалостные, но справедливые решения.
Разумеется, Мутко истерит: «Думаю, теперь международная федерация должна объяснить, чего она хочет дальше. Мы хотим понять, что нам еще нужно сделать. Организация посчитала, что недостаточно усилий предпринято для защиты спортсменов? Пожалуйста. Мы не собираемся изолироваться, мы готовы сотрудничать со всеми, но на добросовестной основе. IAAF недоволен выполнением критерия по культуре антидопинговой работы? Но как они могут так быстро исправить то, что складывалось долгие годы? Я говорил — на искоренение таких проблем нужно время. Что дальше нам сделать, вообще закрыть легкую атлетику?»
Слова, как обычно, расходятся с делом, и именно это прежде всего и вызывает на Западе наибольшее раздражение в отношении российских чиновников от спорта.
А значит — дисквалификация и отстранение. Может быть, тогда процесс очищения пойдет быстрее? Истерит не только Мутко, но и остальные обиженные. Кстати, «чистым» атлетам предложено доказать свою невиновность и подать заявку на участие в международных соревнованиях не под флагом РФ. Также любой из атлетов в индивидуальном порядке может оспорить недопуск в Спортивном арбитражном суде (CAS).
Редко кто из российских атлетов на сей счет высказывает трезвую мысль. Один из них — метатель молота Сергей Литвинов-младший.
— С самого начала наша федерация занималась черт знает чем — началось все с этого. Пошли эмоции, общественное давление. Мы не хотим ни признавать ошибок, ни говорить о них, ни даже намекать на них. В любом случае хорошо, что все вскрылось. Может, выскажу непопулярную мысль.
А что, надо обязательно выступать под флагом? Если ты любишь свою страну, не обязательно носить на себе герб. Народ все равно будет знать, откуда ты.
Не обошлось в этой истории и без президента России Владимира Путина, рассуждающего на этот раз о недопустимости коллективной ответственности. Впрочем, это все лирика (можно привести сотни примеров из юриспруденции, когда действия одного приводят к ущемлению интересов другого, это неизбежно, важно баланс найти разумный).
Отстранение российских спортсменов — никакая не трагедия. Печально, конечно, но ожидаемо. Да, жалко Исинбаеву или Анну Чичерову. Но — что поделать... Это Россия устроила фарс, за который надо отвечать теперь всем. И прежде всего — Виталию Мутко. Ведь если разбираться — как раз в фигуре министра спорта и кроется вся беда (существуют достаточно убедительные доказательства того, что были направляемые государством манипуляции с результатами анализов в антидопинговой лаборатории в Москве по крайней мере с 2011 года. При этом Министерство спорта России советовало лаборатории, какие положительные результаты допинг-тестирования могут быть переданы в WADA, а какие нужно скрывать).
В Японии, например, министр после всех этих передряг давно бы зарезался. В России друг Путина до сих пор на плаву и чувствует себя превосходно.
Мне кажется, что именно отставка Мутко в первую очередь послужила бы сигналом для Запада к очищению российского спорта и серьезной борьбы с допингом, а не вся эта показуха. Тут уместно повторить аллегорию, которую озвучил бывший президент WADA Ричард Паунд про «Титаник» и попытку переставить шезлонги на палубе.
В заключении приведу еще одно мнение из России, с которым трудно не согласиться.
— Раз Путин вступился за государство — значит, никто ни в чем не сознается. Если копать по-взрослому, всплывут такие фамилии, что лучше вообще не копать — вот логика властей. Поэтому — никакой терапии. Только ампутация. Отстаивать права так называемых «чистых» спортсменов — это все равно что отыскивать в пораженной гангреной конечности здоровые клетки. Самый большой позор — это не допинг. И даже не государственное его крышевание. Самый большой позор — это то, что вся эта гниль найдена иностранными журналистами, а осуждается она иностранными спортсменами. Тогда как это должны расследовать свои. россияне. И осуждать должны сами. Тотальный «бан» — это чуть ли не единственный способ наконец-то заставить «чистых» ненавидеть своих коллег-допингистов. В том, что условная Исинбаева пропустит Олимпиаду, виноваты не международные структуры. Виноваты свои. С ними и нужно разбираться.
Мне кажется — это попадание в яблочко. Все по делу... Наверное, теперь Олимпиаде в Рио суждено встать в один ряд с московской 1980 года и с той, что в Лос-Анджелесе прошла в 1984-м, с известными бойкотами. Но все равно те Игры никто неполноценными не считает. Не будут таковыми и предстоящие.