То-то, наверное, радости было в Кремле. Там поди эту статью ведущей американской деловой газеты друг другу вслух читали, сопровождая язвительными комментариями в адрес тех, кто поспешил объявить события в Каракасе народным восстанием. Если так, тоже поспешили. Не будь оснований для народного восстания, никто не стал бы иметь дело с сеньором Гуаидо. Режим Николаса Мадуро, как и прежде режим Хуго Чавеса для Соединенных Штатов с самого начала стоял костью в горле. Однако никаких попыток вмешаться, пусть даже только на словах, не предпринималось, пока в самой Венесуэле не созрели соответствующие условия.
Победа оппозиции на парламентских выборах, с одной стороны, и не совсем честная (а, весьма вероятно, напротив нечестная) победа Мадуро на президентских с другой, сами собой создавали ситуацию двоевластия, которой просто грех было не воспользоваться. Не стоит забывать, что антиправительственные выступления в Венесуэле стали обычным делом задолго до того, как Хуан Гуаидо поговорил с Майклом Пенсом, а потом объявил себя президентом на митинге в Каракасе. Летом и осенью минувшего года массовые акции недовольных граждан случались не раз. И не раз войскам, верным Мадуро, приходилось этих граждан разгонять, за что, по слухам, особо отличившихся бойцов тот собственноручно премировал рулонами туалетной бумаги.
Последнее очень смахивает на fake-news. Вполне возможно, таковой и является, хотя выглядит правдоподобно.
Туалетная бумага как-то сама собой стала символом сегодняшней Венесуэлы. Шоп-туры в соседнюю Колумбию за этим предметом домашнего обихода упоминают практически все иностранные журналисты, побывавшие там за последнюю пару лет. Для выросших в стране, распад которой до сих пор оплакивает некий Владимир Владимирович, ничего принципиально нового.
Помнится, в Москве туалетная бумага стала дефицитом задолго до того, как в эту категорию перешли остальные товары повседневного употребления. Но, надо думать, для западных европейцев и североамериканцев выглядит все это совершенно немыслимо.
И в этом, и во всем остальном, включая самые последние события, не виноват никто, кроме самого Мадуро и его ближайшего окружения. Падение цен на нефть привело к финансовому краху Венесуэлы, поскольку эта страна уже давно кроме нефти ничего не производит. Да и сама нефтяная отрасль оказалась в тяжелом положении по причине неграмотного руководства после, того как Мадуро поставил военного во главе PDVSA – государственной компании, имеющей монопольное право нефтедобычи в стране.
Некачественный менеджмент может довести до ручки любой, даже самый успешный и прибыльный бизнес, примеров тому – тьма.
К слову сказать, Соединенные Штаты признали Гуаидо законным президентом, а Мадуро, соответственно, незаконным вовсе не сразу. Первыми это сделали Аргентина, Бразилия, Чили и Организация американских государств (ОАГ). Экономический коллапс Венесуэлы породил почти что гуманитарную катастрофу в сопредельных странах. Венесуэльские эмигранты, а по оценочным данным страну за последние годы покинуло порядка 3 миллионов человек, едут не в Европу и даже не в США. Едут, а чаще идут пешком, в Колумбию, перебираясь потом, если получается, в Эквадор, Перу, другие испаноязычные страны региона. За исключением, разве что, Боливии, где, впрочем, если и лучше, чем в Венесуэле, то не намного. Нельзя не учитывать и наркоторговлю, в причастности к которой подозревают весьма высокопоставленных персон из окружения Мадуро. Уже одно это обстоятельство не могло не вызвать крайнего беспокойства в США, куда направлен основной наркотрафик.
Понятно, что в Москве беспокоятся совсем о другом. Вопрос тут не только и столько в 17 миллиардах долларов, которые Россия в разной форме вложила в Венесуэлу за последние полтора десятилетия. Специалисты склонны считать, что в случае падения режима Мадуро шансы вернуть эти деньги, напротив, возрастут, тогда как если режим устоит, их рано или поздно придется списывать в убыток, подобно кубинским, ливийским и прочим невозвратным долгам. Даже если госкорпорация «Роснефть» лишиться своих преференций на нефтяном рынке Венесуэлы, потери не станут слишком тяжелыми.
Прежде всего Кремль опасается потерять своего верного союзника в Южной Америке. Толку от этого союзника было немного, но что делать, когда других нет и не предвидится.
Кроме того, успех очередной «цветной революции», которая, похоже, и правда снится кремлевским в ночных кошмарах, оказался бы очень некстати, когда даже провластные социологи фиксируют рекордное падение рейтинга Владимира Путина. Страхи эти, конечно, совершенно необоснованны. Россия – не Венесуэла, не только потому, что за туалетной бумагой в Беларусь ездить пока не приходится и вряд ли придется.
Вот только и повлиять на происходящее Москва не в состоянии. Четыре сотни бойцов частной военной компании (ЧВК) «Вагнера», о переброске которых в Каракас сообщало агентство Reuters (Кремль официально эту информацию опроверг), может быть, спасут самого Мадуро, но не тонущий режим. Продлить его дни может сейчас либо венесуэльская армия, вмешательство которой, однако, чревато гражданской войной, либо Китай, если вдруг решит раскошелиться и завалить Венесуэлу дешевым ширпотребом, что может сбавить активность наименее обеспеченных участников протестов. Однако представляется, и такой, на самом деле, почти фантастический вариант развития событий, отсрочит решение проблемы, но не решит ее. И вопрос теперь сводится к тому, обойдется ли смена режима в Венесуэле малой кровью или очень большой.
