Совпадение вряд ли было случайным. Скорее, наоборот. Оба интервью, судя по всему, стали результатом интенсивных консультаций, которые все предшествовавшие дни шли между Москвой, Ереваном и Баку. Возможно, очных, возможно, телефонных или с применением других современных средств связи. Почти наверняка на определенном этапе к этим консультациям подключались абоненты в Париже и Вашингтоне, не исключено, и в Анкаре. Впору было произнести или написать слово «прорыв» и ждать заявленной встречи, очевидно призванной завершить, по крайней мере, горячую фазу нынешнего конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Ведь еще совсем недавно, 29 сентября, тот же Алиев говорил, что никаких переговоров с Арменией в сложившейся ситуации быть не может. Однако никакого прорыва не случилось. Потому что… и не могло случиться.
Прежде всего, Алиев и Пашинян почти с самого начала обставили свое участие в переговорах целым рядом условий. По словам президента Азербайджана, его страна приостановит боевые действия, «если Армения будет вести себя конструктивно». Армянский премьер, со своей стороны, заявил, что переговоры возможны, «если Азербайджан согласится в вопросе статуса Нагорного Карабаха». Условия в первом случае можно счесть несколько расплывчатыми, тогда как во втором звучат уже более определенно, но это не столь принципиально. И даже не так важно, что в обоих случаях условия были высказаны не напрямую, а запрятаны вглубь ответов на вопросы журналистов российского агентства. Сами по себе эти условия делают анонсированную встречу почти нереальной.
Конструктивность, с точки зрения азербайджанского президента, означает, прежде всего, «деоккупацию», как он выразился, контролируемых Арменией районов Азербайджана, прилегающих к собственно Карабаху, возвращение на эту территорию азербайджанских беженцев — с последующими переговорами по статусу Карабаха. Совершено понятно, речь тут идет не о восстановлении status quo на момент возобновления активных боевых действий в конце прошлого месяца. Ильхам Алиев заявляет о восстановлении территориальной целостности возглавляемой им страны в международно признанных границах. Иными словами, включая «оккупированные районы» и бывшую Нагорно-Карабахскую автономию. Территорию, которую противоположенная сторона считает территорией никем юридически не признанной, но реально существующей Нагорно-Карабахской республикой, она же республика Арцах.
Никол Пашинян начинает именно со статуса Нагорного Карабаха, то есть с вопроса, который его заочный vis-à-vis теоретически обсуждать готов, но не сейчас — и не в первую очередь. Кроме того, когда лидеры обеих стран произносят слово «статус», совершенно очевидно, они вкладывают в него разный смысл. Ни тот, ни другой этот смысл не уточняют, но можно догадаться, учитывая всю историю конфликта. Говоря о восстановлении территориальной целостности Азербайджана, президент Алиев ясно дает понять: максимум, на что могут рассчитывать карабахские армяне — это автономия. Видимо, по образу и подобию автономии советской эпохи: чисто формальная, можно сказать, бумажная. В Ереване смотрят совсем иначе, имея в виду скорее полную независимость Карабаха. Слова, которые как предшественники Пашиняна, так и до недавнего времени он сам не решались произносить вслух, но всегда подразумевали. Еще одна деталь, позволяющая предположить, что даже если бы диалог из заочного все-таки перешел в очный, то почти сразу закончился бы ничем — как и все уже имевшие место переговоры такого рода и на таком уровне.
Тут ведь нельзя не учитывать, что в этом процессе пусть и незримо, но присутствует и третья сторона. Та самая, из-за которой конфликт и разгорелся на исходе 80-х голов прошлого столетия. Карабахские армяне, позиция и настроения которых не могут не оказывать воздействие на руководство республики Армения, кто бы это руководство ни возглавлял. Там, в Карабахе, самым младшим их тех, кто еще помнит, как некогда писал на почтовых конвертах обратный адрес: «Азербайджанская ССР, Нагорно-Карабахская АО…», уже перевалило за пятьдесят. И в самом Карабахе, и на сопредельной территории, находящейся под контролем Армении, за минувшие три десятилетия появилось на свет, выросло, сформировалось и успело обзавестись собственными детьми целое поколение, которое никак, ни в какой форме не ассоциирует себя с Азербайджаном и не готово жить в стране с таким названием.
Более того, это поколение привыкло воспринимать Азербайджан как враждебное государство, а азербайджанцев как врагов. Даже если они не застали или не помнят войну начала 90-х, им об этой войне не раз рассказывали. В любом случае, они и сами могли почувствовать на себе состояние войны. Ракетные и артиллерийские обстрелы карабахской территории, прямые, пусть и кратковременные, боевые столкновения за эти годы тоже случались не раз. Словам Ильхама Алиева об армянах, мирно живущих по соседству с азербайджанцами в России и Грузии, равно как и об армянах, проживающих на территории самого Азербайджана, они вряд ли поверят. Скорее, опять же, наоборот. Погромы в Баку, резня в Сумгаите слишком свежи в памяти, хотя и отстоят по времени на три десятилетия.
В среду вечером стало известно об очередных переговорах между главами внешнеполитических ведомств Армении и Азербайджана. Согласно информации, размещенной на официальном сайте российского МИД, переговоры проходили заочно, в форме раздельных встреч обоих министров с их российским коллегой Сергеем Лавровым. Обсуждались «неотложные вопросы, связанные с реализацией ранее достигнутых договоренностей о прекращении огня в зоне нагорно-карабахского конфликта и создании условий для его устойчивого урегулирования». О каких-либо результатах переговоров, сообщений, однако, не поступало.
Между тем, Никол Пашинян в видеообращении, в тот же день размещенном на его странице в социальной сети, фактически исключил возможность мирного решения конфликта вокруг Нагорного Карабаха. По его словам, «карабахский вопрос, по крайней мере, на этом этапе — и начиная с этого этапа еще долгое время — по сути, не будет иметь дипломатического решения. И все надежды, предложения, размышления о том, что надо найти дипломатическое решение, следует считать законченными». Премьер-министр Армении призвал своих сограждан «независимо от того, что произойдет… бороться за права нашего народа».
