Некоторые, правда, увидели в нём готовность России к переходу от военной стадии к переговорной, а то и вовсе согласие на постепенное отстранение Башара Асада от власти. И косвенным свидетельством в пользу такой версии служат слова самого сирийского президента, заявившего, что «любое военное действие предполагает дальнейшие политические шаги». Другие, впрочем, полагают, что военное вмешательство России, напротив, значительно упрочило позиции Асада, коль скоро он решился на первый за четыре года зарубежный вояж. Разумеется, такому уверенному в своих силах человеку переговоры с кем бы то ни было, кроме своих союзников, совсем ни к чему. С другой стороны, в подобном случае не было бы нужды проводить встречу тайно и сообщать о том, что она состоялась только через сутки.
Тем не менее, вероятность некоторых изменений во взглядах Кремля на ситуацию в Сирии исключать не стоит.
Ещё до встречи Путина и Асада в Москве стало ясно — надежда на скорое разрешение конфликта в пользу нынешней власти оказалась призрачной.
Все три недели, прошедшие с начала военной акции, российские телеканалы каждый день сообщали о достигнутых успехах, как российской авиации, так и сирийских правительственных войск. Но никто, кроме них, никаких успехов не увидел. Обещанное наступление под Алеппо — вторым по величине городом Сирии — судя по всему, победой не увенчалось. К тому же появились документальные свидетельства того, что российская авиация «работает» не столько по территории и объектам, контролируемым радикальными исламистами, сколько по территории, находящейся под контролем антиправительственной оппозиции.
Именно это обстоятельство существенно осложнило отношения России с весьма влиятельными государствами Востока и, прежде всего, с Турцией. Официальная Анкара не только выразила своё недовольство. Можно сказать, в отношениях двух стран, прежде вполне дружественных и весьма взаимовыгодных, наступил период серьёзного похолодания. Для Москвы ситуация, можно даже сказать, опасная, и не только потому, что Турция была одним из важнейших торговых партнёров. До сих пор эта страна, считающая себя лидером тюркоязычного мира, активно проникая экономически в Азербайджан и страны Центральной Азии, прежде всего, Казахстан и Узбекистан, в политическом плане всегда действовала там с оглядкой на Россию.
Теперь же Анкара может посчитать свои руки развязанными, и ещё неизвестно, как это воспримут центральноазиатские лидеры, изрядно напуганные историей с Крымом и Донбассом.
Попытка Путина выступить адвокатом Башара Асада перед Европой и США также успеха не имела. Хотя очевидно, что на фоне так называемого Исламского государства сирийского президента там явно считают меньшим из двух зол, по-прежнему видеть его в Дамаске никто не согласится. Наконец, уже давно было очевидно, что наступление радикальных исламистов в Сирии невозможно сдержать без помощи той умеренной части суннитского большинства, которая не хочет больше жить под властью Асада, но и не согласна на власть радикалов. При таком раскладе,
если только российский президент не собирается повторить печальный опыт своих предшественников в Афганистане, ввязавшись в боевые действия с участием наземной армии, ему рано или поздно также придётся делать выбор.
И для России меньшим злом напротив станет приход к власти в Сирии противников Башара Асада. Причём содействие им сейчас позволит сохранить свои позиции в этой стране на будущее, тогда как в противном случае, не важно, победят умеренные или радикалы, ни о какой военной базе в Латакии и уж тем более об участии через посредство Сирии в ближневосточных делах не стоит даже мечтать.
