Трагедия буквально потрясла мир, вызвав особое негодование в Южной Корее и Японии (среди погибших было 28 граждан этой страны), и привела к серьезному обострению отношений между СССР и США. В Токио и Сеуле прошли массовые демонстрации. Президент США Рональд Рейган назвал случившееся преступлением против человечности. При этом в Москве почти сутки хранили полное молчание. Только 2 сентября агентство ТАСС опубликовало заявление, в котором говорилось, что системы противовоздушной обороны действительно засекли самолет, вторгшийся в советское воздушное пространство. Якобы тот летел с потушенными огнями, не отвечал на запросы и затем «удалился в сторону моря». (Не оттуда ли пошло это известное выражение?)
Лишь 6 сентября, после того как представитель США в Совете безопасности ООН Джин Киркпатрик представила данные радиоперехвата, включая переговоры между советскими наземными службами ПВО и истребителями, официальная Москва признала, что самолет был сбит. Тем не менее,
поначалу утверждалось, что на борту не было пассажиров, поскольку самолет выполнял разведывательное задание.
Позднее советские власти все-таки признали, что пассажиры были, но продолжали настаивать на разведывательной миссии лайнера. В советской прессе даже проявили весьма своеобразное чувство юмора, ухватившись за номер рейса, совпадавший с кодовым именем знаменитого киносупершпиона.
Что произошло в действительности, стало известно только почти десять лет спустя. В начале 1993 года президент России Борис Ельцин распорядился передать в Международную организацию гражданской авиации — ICAO — копии записей бортовых самописцев сбитого лайнера и переговоров между командными пунктами советской ПВО на Дальнем Востоке в ночь с 31 августа на 1 сентября 1983. Из этих записей стало понятно, что
корейский Boeing отклонился от маршрута, предположительно, по причине неверно установленных настроек автопилота.
После вылета из Анкориджа летчики задали ошибочные координаты контрольных точек, а позднее не провели серию положенных проверок для уточнения текущего местонахождения.
Комиссия ICAO, проводившая расследование, пришла к выводу, что на советской стороне пассажирский лайнер посчитали американским самолетом-разведчиком RC-135, но «не провели исчерпывающей проверки принадлежности самолета». Вероятнее всего, командование ПВО опасалось, что тот вскоре покинет воздушное пространство СССР. И основания для такой ошибки имелись, о чем, собственно, и говорится в рассекреченных теперь документах МИД Японии. Согласно этим документам, уже тогда в Вашингтоне полагали, что
советские истребители сбили пассажирский самолет, приняв его за RC-135, который в ту злополучную ночь действительно летал вдоль берегов Камчатки,
хотя и над международными водами, в ожидании очередного испытания советской межконтинентальной ракеты.
Примечательно, однако, что об этом полете знала и советская сторона — еще в том же 1983 году. Локатор ПВО обнаружил самолет-разведчик и благополучно вел его, как и полагается, пока тот находился в пределах радиуса действия. В какой-то момент сигнал от этого самолета слился на экране локатора с сигналом от пассажирского лайнера. Когда позднее самолеты разошлись, RC-135 вышел за пределы возможностей локатора, а пассажирский продолжил полет, оказавшись в советском воздушном пространстве. Операторы системы дальнего оповещения именно его приняли за самолет-разведчик, о чем и известили командование. В общем, произошло то, что один высокопоставленный чиновник позднее и по совсем другому поводу назвал «трагическим стечением самых невероятных обстоятельств».
К такому же выводу пришла и комиссия ICAO, так что обо всем этом можно было бы теперь и не вспоминать — если бы не реакция в России на рассекреченные документы японского МИД. Не только пресса, но и так называемая «блогосфера» на какой-то момент просто вскипела. Нашлось немало людей, включая тех, кто в 1983 году ходил в детский сад, или даже вовсе еще не родился, не упустивших случая укорить зловредных американцев. Мол, те специально не признали факт разведывательного полета, чтобы подставить СССР.
Можно, конечно, посоветовать таким, прежде чем бросаться обвинениями, внимательно прочитать все, что ранее было известно об этом событии и легко доступно в Интернете, но подобные советы редко кем воспринимаются. Между тем ничто не мешало официальной Москве еще в том же 1983 году признать ошибку, коль скоро
о разведывательном полете американцев знали не только операторы локаторов ПВО, но и высшее военное командование.
Почему этого не было сделано, остается только гадать, но очень возможно, причина была сугубо внутренняя, к международной политике имевшая весьма косвенное отношение.
Из материалов, переданных ICAO в 1993 году, стало известно, что
в ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года из двух советских локаторов ПВО на Дальнем Востоке работал только один. Второй был отключен, вероятно, по причине неисправности.
Если бы второй радар работал, он должен был засечь не только пересечение курсов корейского лайнера и RC-135, но и дальнейший полет обоих самолетов. Однако локатор бездействовал, в результате на какой-то момент системы слежения ПВО оба самолета вообще потеряли и снова засекли лишь один из них, причем спустя почти целый час, когда тот находился уже далеко в глубине советского воздушного пространства.
Разумеется,
делать весь этот бардак достоянием общественности никто не хотел.
Не исключено, что об отключении второго локатора военные и высшему политическому руководству СССР не сообщили, справедливо опасаясь за звездочки на своих погонах. Но уж если такое было возможно в относительно благополучное время на рубеже 1970-х — 80-х годов, можно предположить, как обстоят дела теперь.
И вот об этом-то стоит иногда задумываться любителям по поводу и без повода потрясти «своими Искандерами», пусть даже только в Интернете.
