Теперь, согласно новой редакции закона, в школах, скажем, на территории Татарстана, татарский язык будет значиться в расписании уроков, только если наберется достаточно родителей, письменно изъявивших желание, чтобы их дети этот язык изучали. Там, где не наберется, уроков татарского не будет. Так же как в школах на территории Удмуртии не будет уроков удмуртского языка, в якутских школах — уроков якутского, и так далее.
Принимались поправки можно сказать, тихо. В прессе о них почти не упоминалось, только накануне голосования на двух федеральных телеканалах вышли сюжеты в поддержку законопроекта. Среди причин, побудивших министерство образования и соответствующий парламентский комитет предложить эти поправки, называли трудности с «подготовкой учебных пособий по целому ряду языков». Представить, что это за «трудности», вполне возможно. Множество языков народов Сибири и Дальнего Востока почти до середины XX века специалисты относили к категории бесписьменных. Некоторые фактически остаются таковыми и до наших дней.
Вот только к татарскому, башкирскому, чеченскому, да и вообще большинству «титульных» языков это не относится. На этих языках выходили и продолжают выходить книги, газеты и журналы, на них говорят по радио и телевидению, хотя объем вещания обычно невелик. К тому же эти языки на территории соответствующих республик имеют, где официальный, а где и государственный статус — наравне с русским. Уж тут-то никаких трудностей быть не должно. Разве только представить, что депутаты эти трудности увидели, и те сразу же появились.
Из лидеров национальных автономий лишь Рамзан Кадыров счел необходимым хоть как-то отреагировать на нововведение, но сделал это в своей обычной манере. Начав с громких деклараций о том, что «истинный патриот никогда не откажется от языка своих предков», закончил весьма примирительно, мол, закон не создает никаких препятствий тому, кто захочет изучать язык, а если кто не захочет, его дело, закон тут не виноват. Впрочем, что еще мог сказать Рамзан Ахматович, если сам Владимир Путин целый год назад указал на недопустимость принуждения к изучению языка, который не является родным.
Языкам народов бывшей Российской империи вообще не везло.
При царях большинство из них вообще не считались языками. Так, какие-то наречия. Коммунисты, захватив власть, верные интернациональным принципам, принялись сочинять алфавиты даже для тех языков, которые уже и давно имели свою письменность. Сначала алфавиты создавали на основе латинского, не разбирая, подходит этот алфавит для того или иного языка или не очень. Ведь уже существовал проект перевода русского на латинскую графику. Мировая революция мнилась уже не за горами, кое-кто грезил, как уже скоро примет под сводами Большого Кремлевского дворца в дружную семью Парагвайскую ССР.
К концу 30-х стало понятно, что мировая революция задерживается, и алфавиты велено было создавать заново, теперь на основе кириллицы. Опять же, не вдаваясь в подробности, насколько буквы подходят к звукам. Только грузинский и армянский избежали этой участи, что, впрочем, понятно, учитывая происхождение товарища Сталина и темперамент говорящих на этих языках народов. Латышскому, литовскому и эстонскому повезло, потому что в составе языков «братских народов» они оказались слишком поздно, а потом грянула война и стало не до вопросов языкознания.
После войны вопросы снова появились, особенно после того как Никита Хрущев, увидев, кажется, в Минске непонятные ему надписи, сказал что-то вроде: чем скорее мы все заговорим по-русски, тем скорее построим коммунизм.
Товарищи на местах приняли это заявление как руководство к действию, и
в союзных республиках началась, по сути, принудительная русификация. Потом Хрущева отправили на заслуженный отдых под домашним арестом, но указания не забыли.
В конце 80-х все это аукнулось, сыграв немалую роль в пробуждении национального самосознания. Причем, даже там, где московские товарищи ничего подобного совсем не предполагали, и представить не могли. Чем все закончилось, рассказывать, наверное, нет необходимости.
В новой России все повторяется. Сначала законодательно запретили использование в национальных языках латинского алфавита. Теперь вообще делают факультативным преподавание этих языков в школах.
Теле- и радиовещание на языках почти всех автономий, за исключением, может быть, Татарстана и Чечни, неуклонно сокращается, как и тиражи периодических изданий — не только по экономическим причинам. При этом за права русского языка за пределами России борьба продолжается на высшем государственном уровне. Даже настоящую войну развязали под этим предлогом, и явно готовы продолжать в том же духе. Ведь это русский, «великий и могучий», не какое-нибудь там непонятное наречие.
