Открытие книги: «Неожиданная правда о животных»

Обратите внимание: материал опубликован 2 года назад

В средневековых бестиариях природа преподносилась как арена вечной борьбы добра со злом, «чистых» с «нечистыми». Нам повезло — мы держим в руках книгу автора, способного доказать, что животным вряд ли стоит ставить наши корявые оценки: они обойдутся, у них там свои дипломы и дневники.

КНИГА

(КоЛибри. 2020)

АВТОР
Люси Кук,
автор «современного бестиария, подкрепленного замечательной доказательной базой», — британская писательница, телеведущая, продюсер, режиссер, репортер, журналист, магистр зоологии, ведущий эксперт по биологии ленивцев, участвующий в создании научно-популярных сериалов. Книга переведена на 18 языков и вошла в шорт-лист Royal Society Science prize.

Тем не менее от оценок Люси Кук не воздерживается. Ее тактика проста и потому работает безотказно: животных с подмоченной человеком репутацией она реабилитирует и на каждое утверждение вроде «грифы так же вредоносны при жизни, как бесполезны после смерти» находит массу поводов назвать их любопытными и игривыми — просто мы переложили на их «сутулые плечи наше неспокойное отношение к смерти», вот и все. А восклицание Эпсли Черри-Гаррарда по поводу пингвинов: «Попробуйте найти в мире более веселых, счастливых и здоровых дьяволов. Мы должны восхищаться ими: хотя бы потому, что они намного приятнее нас!» приправляет поварешкой дегтя. Оказывается, эти «Чарли Чаплины животного царства» практикуют некрофилию, однополое партнерство — высиживают камни, как яйца, — а каждая десятая самка пингвина Адели гуляет на сторону, занимаясь коммерческим сексом и продаваясь соседу за гальку, чтобы укрепить собственное гнездо.

Люси объявляет летучих мышей, у которых «всегда были проблемы с репутацией», лучшим другом человека, чем собака: они поедают насекомых и опыляют растения, так что «без летучих мышей не было бы текилы». А лось, которого Эдвард Топселл рекомендует как «меланхолического зверя, такого печального, что он может распространять свою грусть на всех, кто его съел», у нее становится «злобной тварью, если думает, что ему угрожают». «Говорят, что в штате Аляска лоси нападают на людей чаще, чем медведи», — пишет она и тут же добавляет: надо проверить. Люси Кук любит посмотреть правде в глаза.

У нее не субъективный подход — у нее позиция. Она знает, что миф об «угре — добром вегетарианце с особым пристрастием к горошку» просто обязан быть перечеркнут историей о том, как тысяча молодых 8-сантиметровых угрей, которых содержали в общей емкости и кормили от пуза, через год и три месяца превратилась в одну-единственную самку-победительницу, длинную и толстую. А как еще договориться с предвзятым читателем, отучить его от басен с моралью и выработать в нем уважение к природе «как она есть»?

Передоз мимимишности в нашем восприятии зверя опасен не меньше, чем невежество, потому что это оно и есть.

Люди платят деньги за право почистить загон с пандами? Пусть знают, что у тех тоже есть орудие труда — челюсти, способные кусать со страшной силой, и что по этому показателю «живые игрушки» стоят где-то между львом и ягуаром. «Дикая панда — тайный мачо, проявляющий интерес к мясу, так что один из самых узнаваемых брендов среди животных — подделка. Просто люди склонны заботиться обо всем, что имеет детские черты. Панды с их уникальной раскраской и явно человеческой манерой сидеть и есть словно нарочно сконструированы для запуска нашего родительского инстинкта. Они дурят нам мозги».

Рассказ обо всех животных выстраивается примерно по одной и той же схеме: легенда и путь от нее к сегодняшнему представлению о звере, от варианта «ленивец — деградировавший биологический вид» к открытию, что этот «живой гамак со средневековой прической всегда выживает» — вот уже 64 миллиона лет. Узнавать новое о животных не менее интересно, чем отслеживать приключения человеческой мысли.

Аристотель думал, что лягушки рождаются из неживой материи — из «гниющей земли» и растительной ткани. Исследователи начинали с предположений, что пингвин — это частично птица, частично рыба, что летучая мышь — наполовину четвероногое и наполовину птица, а в целом «ни то ни другое». С тех пор ученые проделали путь от мучителей животных, способных заливать глаза воском и удалять языки кому ни попадя, к нынешней — особой породе людей. В сравнении с давними коллегами сегодняшние натуралисты выглядят подвижниками и героями — добывают яйца пингвина при минус 60 градусах и, передвигаясь по земле, сопровождают мигрирующие стаи птиц. У Люси Кук есть свой список подвигов: она пробует на зуб бобровые железки, купленные на eBay на собственные деньги, и «в интересах журналистики» делает глоток лягушачьего смузи — перуанского средства от импотенции.

Факты здесь подаются в занимательной, подчас даже игривой форме, что неизбежно, когда приходится задевать подробности физиологии. В принципе, автор демонстрирует, как следует освещать такие вопросы: оказывается — можно с юмором, называя вещи своими именами и даже украшая суть легкими синонимичными конструкциями вроде упоминаний о «телесном мусоропроводе» или об «особенном жизнелюбе» — просто у него пара яичек, «на которые приходятся неслабые 8,4% веса тела».

Отдельный респект переводчику, сумевшему справиться с богатым набором «деликатностей» и даже приладить словечко «евнухнуться» к душещипательной истории о бобрах.

Так что грамотно поданный рассказ о попытках грифа «скинуть обед на обидчика» может быть по-настоящему красивым.

Книга заработала категорию 18+ — без взрослых тем было не обойтись, но что мешает читателю пересказать детям прочитанное своими словами? Пусть знают, что пингвин устроен как термос и что белая спереди униформа скрывает его на фоне бесцветной поверхности воды, а черная спина прячет от хищников сверху: так он теряется на фоне глубин. Что у бобра прозрачные веки — как очки для бассейна. Что летучие мыши отлично видят (у некоторых цветное зрение в три раза лучше нашего) и издают «беззвучные вопли» — децибелов на 20 круче, чем колонки на рок-концерте, просто их не может уловить человеческое ухо.

Сборник будет интересен даже тому, кто привык относиться к животным без интереса. Ему что, все равно, что угорь, съеденный в ресторане накануне, сам когда-то ел «все, что шевелится», и что самая пожилая рыбина когда-то дотянула до 88 лет?! Или что аист, принесший в дом дочку, сам родом из гнезда весом до 2 тонн и глубиной до 2,5 метра, ведь одно и то же гнездо может функционировать столетиями?

Каждый зверь в чем-нибудь да чемпион:

  • летучая мышь — единственное в мире летающее млекопитающее. А у мышей-вампиров невероятно долгая жизнь — 30 лет против 2—3 у мышей-грызунов того же размера;
  • ленивцы — единственные перевернутые четвероногие. Желудок и печень у них крепятся, как скотчем, к ребрам — чтобы не раздавили легкие;
  • капские грифы — самые эффективные падальщики и одни из самых тяжелых из всех летающих птиц. Грифы выживают, уничтожая бактерии самыми сильными желудочными кислотами в животном мире, так что их экскременты смело можно использовать для стерилизации рук перед обедом. «Затягивая, как пылесос, эпидемию и испражняясь чистотой, грифы спасают нас, людей, от огромных затрат на лечение и уборку мусора»;
  • лоси — звери-алкоголики номер один, любят поесть забродивших фруктов и побуянить. В Стокгольме полицейские получают каждую осень в среднем по 50 «вызовов на лосей». Есть кого опасаться: это самый крупный из семейства оленевых — полтонны и два метра в холке;
  • пингвины ныряют глубже, чем все птицы, а императорские пингвины — даже на полукилометровую глубину.

Общение с животными — сплошь история человеческих ошибок, и конца этим ошибкам нет. Когда-то люди устраивали грифам экзамены — птицы атаковали чучело оленя, набрасывались на картину с изображением овцы, а потеряв зрение, не могли найти дохлого зайца. Обоняние грифа-индейки реабилитировала компания Union Oil и в 1930-е годы стала использовать птиц для обнаружения утечек в своих газопроводах. Оказалось, все просто: падальщики делятся на группы, и одни находят еду с помощью зрения, другие — по запаху. В ответ на хорошую новость УГРО Германии вознамерилось заменить грифами-индейками собак-ищеек — правда, существовала опасность, что лысая птичка Шерлок уничтожит найденные вещдоки. Не оконфузиться Шерлоку помогло открытие, что обонятельные таланты грифа всего лишь ненамного превосходят человеческие и что прибывать на место чьей-то смерти ему помогает развитый мозг. Эти мудрые существа, которых мы «обожаем ненавидеть», учатся друг у друга и ориентируются по поведению других птиц.

Еще истории. В начале прошлого века русский ученый Иван Иванович Иванов был одержим идеей вывести гуманзе, гибрид человека и обезьяны; эксперимент не удался. А в 1960-е годы новорожденную обезьяну отдали на воспитание в обычную американскую семью. Та освоила больше сотни слов и научилась делать себе коктейли (джин с тоником летом и виски с лимонным соком зимой) — валялась на диване, листала ногами женские порнографические журналы, но к 12 годам настолько проштрафилась перед неродными папой и мамой, что была выставлена на волю.

Приматы любуются водопадами, танцуют под дождем и играют с палками в куклы — укачивают и укладывают спать. В 1830 году граф де Бюффон писал: шимпанзе — «животное настолько исключительное, что человек не может созерцать его, не имея в виду себя». Но Люси Кук убеждена: «Главная беда, сбивающая нас с толку, — тяга к очеловечиванию животных». Действительно беда. Потому что если правда о животных нам не очень нравится — значит, мы не нравимся себе.

И напоследок поиграем в «знаете ли вы, что»:

  • грифы — гурманы, предпочитают мертвых травоядных и приступают к пиру, когда со дня гибели животного миновал определенный срок;
  • белые аисты всеядны, не брезгуют даже кормом для свиней и способны задержаться на свалках Испании чуть ли не на месяц: у них там шведский стол;
  • натуралист Ладзаро Спалланцани не поленился сшить для лягушек маленькие штанишки, а чтобы этот своеобразный презерватив не сползал, другой биолог — Рене Антуан Реомюр — снабдил устройство подтяжками;
  • бегемот потеет солнцезащитным кремом. Плюс к тому, слизь цвета крови обладает антибактериальными свойствами и защищает от насекомых — получается три в одном, как у продвинутого косметического средства. Так и есть: хозяйка приюта для бегемотов пользуется гиппослизью как бальзамом для губ;
  • мыши-вампиры не сосут кровь — они «слизывают ее из открытой ранки, как кошка — молоко». И хотя способны выпить объем, чуть ли не равный их собственному весу, «они размером с мышь, а это означает, что количество выпитого слегка превышает столовую ложку». Кстати, все эти Vespertilio vampyrus, Vampyressa, Vampyrops, Vampyrodes на поверку оказались «невинными поедателями фруктов»;
  • первого шимпанзе привезли в Лондон в 1738 году, и растерянные британцы предложили гостю чашечку чая. Есть свидетельство: «зверь пил изящно, как человек».
Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное