Выставка № 61
семейства Кесаури
Выставка «Эдгар Дега. Литография. Искусство, опередившее время» — еще одна интереснейшая часть коллекции семейства Кесаури. «Еще одна» — потому что семейная компания Александра и Василия Кесаури, отца и сына, уже привозила в Лиепаю и в другие города Латвии интереснейшие выставки.
Так, в Лиепайском музее экспонировались работы Сальвадора Дали, Марка Шагала, Рене Магритта и графика четырех французских художников Андре Дерена, Рауля Дюфи, Жана Карзу и Леонор Фини. И вот — пятая выставка, литографии по монотипиям Эдгара Дега.
— Мы продолжаем дело, начатое шесть лет назад, — рассказал Rus.LSM.lv Василий Кесаури. — Если помните, раньше, презентуя очередную экспозицию, мы всегда говорили, что представляем работы художников из собраний анонимных коллекционеров. Так вот, эти «анонимные коллекционеры» — мы с отцом.
Выставка в Лиепае — уже 61-я, которую проводит наша семья, и в прошлом году мы решили, что пора создать из нашей работы определенный имидж, марку. Наша компания называется Art Expo International.
На данный момент в нашей коллекции около 2600 работ разных художников, большинство — примерно 1500 — это Сальвадор Дали.
У нас 17 тематических выставок, которые экспонируются в разных странах. Так, выставка Эдгара Дега до Лиепаи гостила в Словакии и Литве, затем поедет в Венгрию.
ПЕРСОНА
Эдгар Дега (настоящее и полное имя — Илер-Жермен-Эдгар де Га, 1834 — 1917) — французский живописец, один из самых видных представителей импрессионизма. Больше всего известен широкой публике как автор картин, изображающих танцовщиц и скачки. Его скульптуры знакомы культурной общественности меньше, а иллюстрации к книгам и другие графические работы практически неизвестны. Литографии по монотипиям, созданным Дега для книги Людовика Галеви «Семья Кардиналь» — одно из редких наследий художника в этой сфере.
Графика Дега малоизвестна, эти работы редко покидали мастерскую, и видели их очень немногие, к примеру, Огюст Ренуар, который был от них в восторге. К тому же после смерти художника его брат, Рене де Га, уничтожил довольно много его работ — мол, репутация художника и всей семьи, позор и ужас! Рисунки-то были весьма откровенными: Дега рисовал сцены из жизни «закрытых заведений» Монмартра, проституток, многочисленные ню и прочее в том же духе. Уцелела относительно небольшая часть таких работ.
Роман Галеви — единственный, к которому Дега создавал иллюстрации. Но, кроме «Семьи Кардиналь», есть книги, где иллюстрации Дега использованы — их художник специально не рисовал. Уже после смерти Дега торговец произведениями искусства, покровитель художников, коллекционер и издатель Амбруаз Воллар проиллюстрировал рисунками Эдгара Дега «Заведенье Телье» Ги де Мопассана и «Разговоры гетер» Лукиана в переводе поэта и писателя-модерниста Пьера Луи.
«Спокойствие, только спокойствие», как говорил Карлсон. Сейчас всё станет ясно. В Лиепайском музее недавно открылась выставка «Эдгар Дега. Литография. Искусство, опередившее время» — 44 монотипии, созданные великим французским импрессионистом в качестве иллюстраций к сатирической книге «Семья Кардиналь», написанной его другом, писателем, либреттистом, драматургом и поэтом-песенником Людовиком Галеви (другой вариант — Алеви, первая буква фамилии Halévy на французском не произносится).
Даниэль Алеви в «Дега говорит...» вспоминал: «...Дружба моих родителей с Дега прошла через всю их жизнь. Мой отец и Дега подружились еще в школьные годы, когда они учились в старом лицее Луи Ле-Гран. Во времена Второй империи они снова встретились за кулисами Оперы, где в то время собирались самые интересные люди Парижа. Дега иллюстрировал роман моего отца «Семья Кардиналь» и написал его прекрасный портрет во весь рост. Что касается моей матери, то она питала к Дега почти родственные чувства. Она знала всю семью Дега: и родителей и детей; восхищалась его отцом, любителем старой итальянской музыки и другом нескольких лучших музыкантов своего времени; была близко знакома с его сестрой Маргаритой, и ее дружба с Эдгаром Дега носила почти братский характер. Добавлю, что Дега и мои родители жили в одном квартале, на Монмартре, где обитали тогда художники и писатели. Два-три раза в неделю Дега, уйдя в полдень из своей мастерской, приходил к нам завтракать».
— Я полагаю, что во время одного из таких завтраков жена Людовика Алеви и предложила Дега проиллюстрировать книгу мужа, в расчете, что потом убедит супруга взять именно эти иллюстрации. Дега согласился и создал иллюстрации к роману, а когда показал их Людовику, тот предпочел взять для первого издания своей книги работы двух других художников-современников, — рассказал Rus.Lsm.lv Василий Кесаури.
— Читала, что так произошло потому, что Дега изобразил самого писателя в качестве главного героя. Таких иллюстраций было девять от общего числа. Но Алеви оказался не готов предстать перед публикой участником закулисных театральных интриг, о которых шла речь в книге.
— Не только. Я ведь читал эту книгу, и могу сказать, что Алеви написал обо всем не то, чтобы иносказательно, а как бы с недомолвками. Он — а повествование идет от первого лица — рассказывал о проблемах общества вообще и конкретно Парижа, таких, как история двух девочек, которых родители пристраивают сожительствовать с богатыми людьми, чтобы извлекать из этого пользу. Но это написано не прямо, всё очень искусно обойдено и скрыто, хотя читатель может понять, что скрывается за всеми этими недосказанностями. А
в работах Дега всё выставлено напоказ, никаких недосказанных и скрытых вещей. И я думаю, что настоящая причина, почему Алеви не взял рисунки Дега — в их прямоте.
Сами они никогда не говорили, почему рисунки были отвергнуты. Это уже чьи-то догадки. Мое личное ощущение, предположение — тоже догадка, но такой вывод я делаю, прочитав книгу и изучив рисунки Дега и других художников. Причина — именно в разнице подходов.
Недомолвки у Алеви, и откровенная прямота — у Дега.
Монотипии — метод импрессионизма
— Монотипия в то время была инновационной техникой, которая очень понравилась импрессионистам. Краска наносится не на бумагу, как обычно, а на стекло или полированную поверхность металлической пластины. Используются жирные краски, Дега часто использовал масляную пастель, которую еще и нагревал. И вот — краски нанесены, и «носитель» сразу прижимается к листу бумаги, получается размытый отпечаток, это и есть монотипия, — рассказал Василий Кесаури.
— Чистый импрессионизм!..
— Да, края рисунка выходят очень нечеткие, размытые, вибрирующие... Дега довольно часто использовал даже не первый отпечаток, а второй, еще более размытый, чем первый. Все монотипии, разумеется, были сделаны в одном экземпляре. Эта техника иного не предполагает.
Уже после смерти Дега портфолио к «Семье Кардиналь» было выставлено на аукцион, но осталось непроданным. Судя по каталогу, там было 37 монотипий, в том числе 8 ретушированных пастелью, 30 дополнений и 11 рисунков. И когда через несколько лет проводился второй аукцион, то оказалось, что несколько монотипий исчезли.
На втором аукционе портфолио купила группа коллекционеров, и коллекционер-библиофил, издатель Огюст Блезо вместе с Амбруазом Волларом, договорившись с коллекционерами, в 1938-м издали все монотипии в технике офорта. Если совсем точно, это гелиогравюра. Оригинальные монотипии перевел в офорты гравировщик Морис Потен, Дега с ним и при жизни работал. Тираж был ограниченным — 350 экземпляров. Монотипии бесследно исчезли, и теперь эти офорты — единственное свидетельство, что когда-то они были. Мы купили 50-й номер этого издания, и кто-то из предыдущих владельцев смог раздобыть некоторые декомпозиции, на двух из них ясно виден процесс создания литографии, добавления цвета.
- Выставка «Эдгар Дега. Литография. Искусство, опередившее время» открыта в Лиепайском музее до 5 августа.