По предварительным данным, задержанный 52-летний Томас Мэйр прокричал: «Британия превыше всего!»: такое же название (Britain First) носит ультраправая партия, выступающая за выход из ЕС. Доказательства связи Мэйра с организацией нет. Мне неприятно это писать, и вообще эта колонка изначально задумывалась как ироническая (настолько же, насколько, например, законы Мэрфи можно считать ироническими) — но,
если что-то и поможет Великобритании остаться в Евросоюзе (предотвратив и возможный распад по этой причине самого ЕС), то это будет ни что иное, как смерть Джо Кокс.
Именно борьбой за права беженцев и против «Брексита» прежде всего была известна 41-летняя депутат парламента. Сразу же после трагедии все три главные организации, проводящие опросы населения, сообщили об ощутимом подъеме числа голосов в пользу не-выхода — в основном за счет до сих пор не определившихся граждан.
И вот как изнутри выглядит Англия теперь — за несколько дней до исторического голосования. Я работаю в модной индустрии, и
разговоры в курилках сворачивают на проблемы политики, когда те достигает масштабов… Честно сказать, даже не знаю, каких именно: на моей памяти такого еще не происходило.
Да и в общем каждом углу об этом не говорят: ни в метро, ни в очереди, ни за соседним столиком в кафе. (Впрочем, и мои собственные разговоры в том же метро обычно сводятся к «как жарко» и «как холодно».)
«Я обязательно буду голосовать за то, чтобы остаться, но и выход из ЕС — не конец света. За 18 месяцев экономика придет в себя», — обронил в разговоре мой хороший друг, британский подданный. Примерно такой же,
очень спокойной позиции, придерживаются и остальные сторонники Евросоюза: останемся — хорошо, выйдем — переживем.
Большинство сходятся на том, что
Великобритания могла бы занять такое же положение «рядом» с ЕС, как Швейцария или Норвегия — которые ну никак не производят впечатления стран, живущих в условиях непрерывного апокалипсиса.
Совсем другое дело те, на кого утрата свободной торговли с Континентом и уже до боли слабый курс фунта окажет самое непосредственное влияние: сокращение (или вообще закрытие) бизнеса, снижение комиссии от продаж, предстоящие большие затраты в евро. Такие британцы мониторят прессу, следят за результатами опросов , хватаются за голову и — готовятся голосовать. Однако
разговоры, например, о целостности и будущем Европы, выживании самого ЕС, дальнейшем пути Великобритании в мире — большая редкость. Их ведут прежде всего те, кому положено быть в курсе по работе — политологи, журналисты и т.п. И впечатление такое, что разговаривают они по большей части друг с другом, а не с «членами обычной публики».
Самая пассивная часть населения — молодежь (тут мои личные наблюдения подкрепляются многочисленными исследованиями). Кстати, этой самой молодежью принято считать людей от 18 до 34 лет (приятно, правда?). Дело в том, что здесь, на мой взгляд, взрослеют гораздо медленнее: некоторые могут учиться годами, живя с родителями до 35 лет: в отличии от Восточной Европы, здесь это не является непомерной обузой в денежном плане.
Я сама (в качестве модного блоггера) принимала участие в кампании в социальных сетях, которая должна была сподвичь аполитичную молодежь сделать ну хоть какой-нибудь выбор на референдуме (разумеется, все участники получили за это приятное финансовое поощрение от организаторов). Почему в это вливаются такие деньги, в принципе, понятно. Я честно пыталась выяснить позицию многих приятелей и просто продавцов в магазине и барменов. Ответы получались очень похожие:
«Я, в принципе, за ЕС, но голосовать не пойду. Почему? Потому что политика — это мусор (расхожее английское выражение bollocks — К.С.). Мой голос ничего не изменит».
Понимают ли британцы важность предстоящего голосования? Скорее да, чем нет. Но до футбола и погоды «брекситу» катастрофически далеко. Хотя, мне кажется, даже проводись референдум на тему: «Стоит ли нам разрешить инопланетянам колонизировать Землю», то и у него было бы ничтожно мало шансов задвинуть любимые топики.
