Кино-логика Дм. Белова: Тёмный свет

На долгом пути куда-то вниз в кромешной тьме Джека сопровождает старик по имени Вёрдж. «На этом пути все почему-то хотят исповедаться, — говорит он. — Но не думай, что сможешь рассказать мне что-то такое, чего я ещё не слышал». Из множества происшествий Джек выбирает для своего рассказа пять. Как он утверждает, случайным образом.

Правда, первый инцидент — скорее всего первый и в абсолютном исчислении. Джек действует реактивно и бьёт домкратом слишком словоохотливую, слишком назойливую женщину, подобранную им на дороге. Возможно, именно тогда в его голове родилась идея о художественном материале, обладающем собственной волей и самостоятельно творящим акт искусства, а чуть раньше в голове Ларса фон Триера — идея завязки. Ведь это сам собой подвернувшийся под руку домкрат (jack по-английски) заложил первый кирпичик в кошмарный дом Джека. Во втором инциденте Джек демонстрирует осознанность и неловкость, к третьему уже называет убийство работой. Мастерство растёт.

Не все мы крепче западных европейцев. Из нашего не слишком большого зала встали и ушли шесть человек, навскидку одна десятая-двенадцатая часть. Этих людей можно понять — зрелище местами невыносимое и запрещённое негласной конвенцией. Но я оставляю за собой право не понимать.

На что рассчитывали люди, отправляющиеся смотреть фильм об экстремальном насилии, снятый одним из авторов «Догмы-95»?

Триер, конечно же, перестал выполнять все подряд правила, заявленные в манифесте, но суть всегда остаётся с ним. Самые чудовищные сцены выглядят документальными, даже несмотря на врезанные арт-зарисовки, которые, в свою очередь, выгодно отличают триеровское повествование от действенного, но менее изящного мокьюментари.

Есть ли в этом смысл, зачем заставлять обмирать зрителя и бледнеть Михаэля Ханеке, беспредельщика в исследовании насилия? Считаю, что

Триер прав, идя до конца. Это вполне в его характере.

Недопоказанности в визуально-эмоциональных частях фильмов о серийных убийцах сколько угодно, пусть режиссёр лучше оставит недосказанность философам и психологам. Триер никогда не отворачивал камеру из моралистских соображений (можно вспомнить «Антихриста» и «Нимфоманку»), не делает он этого и в новом фильме.

Просто эта история — об идеальном и идейном убийце, почти сферическом насилии в вакууме, чего раньше с Триером не случалось.

Нашим нервишкам ещё повезло, что автор не знакомит нас с жертвами. В лучшем случае (или в худшем, тут как посмотреть) мы знаем имя. Это люди, но не личности, это арт-объекты Мистера Изощрённость, которые он должен привести в требуемое состояние. Это ужас не близкий и не жаркий, а отстранённый и леденящий как арендованная Джеком морозильная камера.

Эта история только о Джеке, ни о ком больше. Разумеется, я имею в виду именно саму историю внутри, историю в себе.

Вполне возможно, что при взгляде снаружи Джек — это аллегорический Ларс, безумец и провокатор, преследующий агнцев-зрителей и гонимый охотниками от искусства. Непрекращающийся диалог с Вёрджем позволяет нам спуститься глубоко и заглянуть в самые укромные уголки его сознания.

Внешне Джека воплощает Мэтт Диллон, привычная для Триера не-суперзвезда, из которой режиссёр легко лепит требуемый образ. В его руках не фальшивят не-актёры (например, Бьорк в «Танцующей в темноте»), а у хороших актёров случаются лучшие роли в карьере (например, Эмили Уотсон в «Рассекая волны»). Даже героиня Умы Турман заметила, насколько герой Мэтта Диллона похож на серийного убийцу, но поздно, милая дамочка, поздно.

Ларс фон Триер не гнушается закадрового голоса. Вспомните «Догвилль», так похожий на аудиовидеокнигу. Возможно, зрители пообразованнее сразу узнали собеседника Джека, но мне пришлось догадываться и догугливать через упомянутые в разговоре «Энеиды». И какой резон отказывать своему психопомпу в откровенном разговоре? Что терять? Тем более что идея швайсса, кровавого следа, отчётливо тянется за Джеком: охотник в целом не против, чтобы его поймали другие охотники, если таковы правила. Горностай в курятнике или тигр среди ягнят — не царь природы. Другие охотники не слишком удачливы, и у Джека уйма времени на осознание и объяснение себя.

Из этого рассказа с предельно откровенными иллюстрациями мы узнаем о превращении мальчика с ОКР, обсессивно-компульсивным расстройством, помешанного на чистоте и познавшего «демоническую природу света» из фотонегативов, в жесточайшего нарцисса-социопата, разучивающего у зеркала мимику эмоций по чужим фото и одержимого искусством тлена и распада. Этот тип искусства Триер иллюстрирует кинохроникой с Гитлером и нарезкой из собственных фильмов.

Социально-изобличающего в фильме совсем немного — из заметного только ноль реакции на вопли о помощи в густо заселённом районе.

Не знаю, изобличает ли социально меня-зрителя тот факт, что я-зритель не то чтобы желаю главному (анти)герою добра, но, скажем, желаю ему уйти от полиции здесь и сейчас.

Это ощущение не длится весь фильм и затихает вместе со смешками с задних рядов, раздававшихся в унисон с музыкальными контрапунктами. В какой-то момент становится невесело даже самым смешливым.

Невесело и жутко от мысли, что подобное существо, из чувств способное только на ярость, рассуждающее о боге, любви, жизни, смерти — от мира сего и внутренне непротиворечиво. Что

максимально антигуманистическое искусство — тоже искусство.

Джек прекрасно понимает, что он психопат, но не испытывает ничего похожего на раскаяние. Он влеком внутренним чёрным светом, тесним исключительно внешними обстоятельствами, и до самого конца мы не уверены — выберется Джек наружу или сорвётся в белизну ожидающего его ада.

Фото: Zentropa

Новинки ближайшего уикенда

Идём на авторский дебют Пола Дано «Дикая жизнь». В обычной жизни остаются:

Гринч — похититель Рождества (The Grinch, 2018)

Новая анимация от миньон-студии Illumination представляет новый взгляд на Гринча. Не совсем новый, а обновлённый. Гринч — всё та же «от протухшего банана склизкая кожура», но сколько же можно пользоваться старой версией — фильму Рона Ховарда с Джимом Кэрри стукнуло 18 годиков. Ожидаем разницу лишь в подаче и деталях — Гринч, как и прежде, живёт на горе, нависающей над Ктоградом и всё так же преступно ненавидит Рождество. Главную роль озвучил Бенедикт Камбербэтч.

• Русский трейлер
• Сеансы в Forumcinemas, в Cinamon и в Multikino

Одержимость Ханны Грейс (The Possession of Hannah Grace, 2018)

Дидерик ван Ружен едет в Голливуд, чтобы показать своё хоррор-мастерство. Рисковый голландец набрался наглости эксплуатировать одну из самых избитых тем — экзорцизм. Работница городского морга принимает тело девушки, погибшей во время обряда. Но зло-то, зло — вот оно, никуда не делось, застряло в трупе. Налицо некачественная работа экзорцистов, а исправлять всё Меган. А она, между прочим, нервная, только что с курса реабилитации.

• Русский трейлер
• Сеансы в Forumcinemas, в Cinamon и в Multikino

Холодная война (Zimna wojna, 2018)

Павла Павликовски заметили и уже не отпускают. Сначала Оскар за «Иду», теперь Пальмовая ветвь за режиссуру «Холодной войны» в Каннах. Вздыхателям о том, что в наших кинотеатрах не показывают авторского кино, предлагается история польско-французской любви (чёрно-белая, в формате 4:3). Они познакомились на руинах послевоенной Польши и несли свои чувства через преграды мировой политики, жизненных коллизий и собственных недостатков.

• Русский трейлер
• Сеансы в Forumcinemas, в Cinamon