Кино-логика Дм. Белова: Приёмное дитя природы

30 октября 1969 года, Баркли Коув, Северная Каролина. Лучший квотербек города Чейз Эндрюс найден мёртвым на болотах, под двадцатиметровой птичьей вышкой. На одежде Чейза — красная шерстяная нитка, в доме «болотной девочки» Кэтрин Кларк — красная шерстяная шапка.

Полицейские в два счёта находят Кэтрин и на счёт три закрывают её в камере предварительного заключения. Обвинение считает, что обвиняемая обладает врождёнными качествами, подходящими для убийства. Защита полагает, что у подзащитной есть алиби, а у обвинения нет улик. Старый адвокат, бросивший ради этого дела рыбалку, домино или чем там занимаются каролинские пенсионеры, просит девушку рассказать о себе. Мы отправляемся на 16 лет назад, когда Кэтрин была маленькой Каей. Когда нужно было не показываться на глаза, не попадаться на пути и прятаться там, где поют раки.

По данным сайта Rotten Tomatoes, только 38 процентов критиков написали на этот фильм положительные рецензии. Среди зрителей, голосующих на этом же сайте, процент удовлетворённых — 96. Разница в оценках — явление нередкое, но 58 процентных пунктов — самая большая разница из тех, что я видел. Давайте разбираться.

Сначала — красивое.

Главное украшение этого фильма, наравне с прекрасными болотами, по которым, словно гондольеры по Венеции, плавают на лодках местные жители — это Дейзи Эдгар Джонс. Довольно поздно появившись на больших и малых экранах, актриса стремительно набирает популярность.

В этом году Дейзи уже появилась в трёх заметных проектах — «Свежатинка», «Под знаменем небес» и «Там, где раки поют». А роли, роли: тут тебе и «жертва», и «аутсайдер», и «уязвимая», и «девушка в беде», и сочетания всего перечисленного. Похоже, для актрисы нашли амплуа, широкое ровно настолько, чтобы вместить нежное личико, бровки домиком, носик туфелькой и розовеющие щёчки. Это ни в коем случае не приговор и не обвинение в аморфности — у всех этих девушек со времён «Нормальных людей» есть характер, а в характере — стержень. Вот и получается, что процентов 90 мужчин и минимум 4-5 процентов женщин голосуют «за» только из-за Дейзи.

Критик же — существо бесчувственное и бесполое, на румянец не клюёт. Ему, критику, подавай сложную конструкцию слёзовыжималки с плавным, многоступенчатым педалированием. Если педаль напрямую связана со слёзной железой, то критик, скуксившись, назовёт процесс выжимания эмоциональной спекуляцией или даже манипуляцией. Нельзя просто так брать и выкручивать щеночку лапку, заглядывая камерой в его большие печальные глазки.

У грязной, босоногой, брошенной девочки Каи, конечно же, есть отчётливые признаки лапок и глазок. Но не спешите клеймить создателей. Во-первых, кто вы такие, чтобы обвинять несчастного ребёнка в манипуляциях?! В дебрях Северной Каролины середины прошлого века возможно и не такое. Во-вторых, история постепенно развивается и становится достаточно сложной — особенно для пасторального наивизма американской глубинки 60-х — чтобы поплакать на любой вкус, кроме самого утончённого (или самого прагматичного).

Трудна судьба болотной девочки, приёмного детёныша природы, но она не состоит из сплошных несчастий. Да, её бросили выживать, и это было первым из четырёх больших предательств. Да, её боялись, презирали и даже ненавидели. Но кроме страха и одиночества, в жизни Каи были и любовь, и трепетный восторг окружающим миром, и неутолимая жажда знания, и даже настоящие творческие успехи. К концу фильма под педалью накапливается много промежуточных звеньев, и на вердикте присяжных вы сможете поплакать более сложными слезами, чем когда босая малютка принесла продавать мешок собранных моллюсков. Если, конечно, ваши железы не железные. А от чего — от облегчения, от злости или от жалости — увидите сами.

Возможное обвинение в банальности сравнений зачтём, как частично справедливое.

«Боль ушла, как вода в песок» — это почти как сравнить дождь со слезами, траву с ковром или волосы с вороновым крылом. Но у стороны защиты тоже есть, что представить жюри: забравшись на вышку, Кая говорит, что болота отсюда — как друг детства, лицо которого впервые видишь целиком.

Одно из негласных правил кинокритиков гласит: увидел на экране первый поцелуй внутри кружащего вихря красивых осенних листьев — поставил минус. Если в следующей сцене герои лежат на пляже на фоне заката — обвёл минус пожирнее. И гадко ухмыльнулся.

Во-первых, критик — не только бессердечное существо, но и неромантическая тварь (или просто завидует партнёрам Дейзи). Во-вторых, это просто эпизод, пусть даже двойной — суперсентиментальное комбо. Романтическая линия в целом довольно внятная — с фантазиями, надеждами, разочарованиями, треугольником, абьюзом и даже физическим насилием. Кроме того, романтическая линия — важная, но не единственная и даже не главная в истории отношений лесной феи и мира людей. А кто назовёт фею болотной кикиморой, тот критик!

Плавность повествования и драматургическая стройность, вероятно, происходят из литературного источника.

В 2019-2020 годах Роман Делии Оуэнс «Там, где раки поют» 32 недели подряд возглавлял список бестселлеров по версии New York Times Fiction, а к началу 2022-го суммарный тираж книги составил потрясающие 12 миллионов экземпляров. То есть, на каждые 500 Библий — по одному роману Оуэнс.

Актёрский состав сложно назвать звёздным. В треугольнике с Дейзи — малоизвестная молодёжь: Тейлор Джон Смит и Харрис Дикинсон. Самые опытные сыграли адвоката и отца болотной девочки. Их лица запоминаются гораздо лучше, чем имена: Дэвид Стрэтэйрн и Гаррет Диллахант.

Критика хлебом не корми, только дай ему неоднозначный финал «на подумать», а лучше и вовсе оборванный на полуслове. Помните, как Фрэнк Дарабонт без всяких видимых причин унавозил концовку великолепного «Шоушенка» сахарным сиропом? Наверняка фильм не получил ни одного «оскара» именно из-за этого, а не из-за конкуренции с «Форрестом Гампом».

«Там, где раки поют» мог закончиться на десять минут раньше, оставить в зрительских головах туманную взвесь и претендовать на «оскар» в категории «самый милый носик главной героини». Как бы не так. Каким-то бешеным миксером авторы взбили из сиропа финальный ком сахарной ваты. В отличие от старины Фрэнка — не без причин, а чтобы поставить эффектную точку.

Думать вам не придётся — во всяком случае, над главной криминальной интригой. И хорошо: будут силы поразмышлять о столкновении человеческого правосудия с вселенской справедливостью и о том, имеет природа злую сторону или просто показывает затейливые способы выживания.