Краснодарский край. Лето, поля подсолнухов, щебневый карьер и белые горы в синей дымке. На новеньком «мини-купере» цвета «кармен» из Москвы в родной посёлок возвращается бывшая проститутка Жанна. В её чемодане неудачный столичный роман, десятилетний сын Рома и бизнес-план по открытию фитнес-клуба.
За мелкий прайс Жанна выкупает трёх своих подруг и бывших коллег из мелкой передряги и делится с ними планом. Блондинка Марина, брюнетка Света и рыжая Люда — работницы трассы при придорожном кафе «Колизей» — рады уйти из древней профессии и просятся в долю. Девушки хотят взять кредит. Хозяин «Колизея» хочет сохранить статус-кво.
Южно-российский сеттинг — не такой уж частый гость на малых и больших экранах.
Эстетику щебеней дополняют овцы, коровы, свиньи и гуси, семечки, минералка и арбузы, «жигули» и грузовые мотоциклы, покосившиеся заборы и облупившиеся рамы. Но это совсем не тёмная омско-норильская депрессия, это даже не совсем безнадёга и не совсем разруха, это скорее густой вялый тлен и цветастая потёртость юга, характерная для всех ленивых субтропиков мира.
Всё это выглядит приятно в смысле достоверности для удалённого латвийского глаза, а за полную аутентичность пусть ответят аборигены. Время увязло в липком кубанском воздухе и остановилось в девяностых. В нём застыли помпезные вывески на убогих кафешках, алкогольные точки с пластиковым разливом, милицейско-полицейская «буханка», бабульки нравственности на скамеечках у подъездов и мелкий, но опасный бизнес-криминалитет с серьгами и бородами, на «мерсах» и джипах. Автор сериала Эдуард Оганесян изредка украшает действительность зернистыми кадрами, поймавшими детство персонажей, наивистской анимацией в Ромкиных романтических грёзах и яблоками под дождём, розовыми на мокром.
Ренессанс обсценной лексики в диалогах — тоже реверанс девяностым, времени избыточной честности после десятилетий вранья. 25 лет назад эта гипер-искренность была свежей струёй, потом постепенно замылилась и почти исчезла с экранов. Но это не значит, что провинциальные проститутки стали говорить по-другому. А безболезненно выдернуть мат из естественной среды его обитания способны единицы. Яркий пример — псевдодокументальная «Школа» Валерии Гай Германики, в которой старшеклассники не ругаются матом без ущерба для реалистичности.
Острые языки подружек делают их настоящими с первых сцен, и чем дальше, тем настоящее.
И дальше дело уже, конечно, не только в диалогах — смешных, грустных, таких узнаваемых (да, да! так люди говорят! мы тоже так говорили!) и неизменно живых. Жанна, например, описывает Роминого отца Костю прекрасным полуископаемым словом «скотобаза», а Марина использует слово «добродетель» для обозначения человека, делающего добро.
Герои не только ругаются матом, но ещё курят, пьют, довольно реалистично занимаются сексом и участвуют в правдоподобных сценах насилия. Обо всём этом more.tv заботливо предупреждает в начальных титрах. Хотя и без more.tv ясно, что фильм о нелегальных проститутках краснодарского пригорода — это уже о насилии и незащищённости.
Сначала кажется, что одна из главных талантов современного российского кинематографа и его главный андрогин Ирина Горбачёва в одну калитку переигрывает своих подружек. Грозная, жёсткая, громогласная, готовая зубами выгрызать себе новую жизнь, Жанна вихрем ворвалась в городок и натянула на себя одеяло зрительского внимания. Но потихоньку-помаленьку стали раскрываться остальные характеры, и стало ясно, что и остальные очень хороши в своих образах.
Красавица Алёна Михайлова, в некоторых ракурсах напоминающая Оливию Тирлби (ну да, не слишком известное имя, но, чтобы стать похожей на Тома Хэнкса, надо ещё поиграть) в роли красавицы Марины. Вот такой удачный кастинг. Марина немногословна и неулыбчива, но уж если улыбнётся, то освещает всё вокруг. Ирина Носова — Света, чьи отношения с отцом так трогательны, что она сама не прочь стать матерью-одиночкой. Варвара Шмыкова — конопатая хохотушка Люда, в любую секунду, впрочем, готовая и разреветься тоже.
Все они тянут свою лямку, все цепляются за соломинку, все хотят любви и свободы. Они могут рассчитывать только на себя, друг на друга и немножко на бога в маленькой местной церкви. «Надо в храм идти, — говорит Света Марине, — свечки на здоровье ставить». «Там твои на удачу ещё не догорели», — отвечает та. Вокруг вьются бородачи и их усатый командир Данила-казак, с виду член вайнеровской банды «Чёрная кошка»; напряжение нарастает с каждой серией. Вот-вот случится что-то плохое.
Трудные времена требуют трудных решений и дополнительных плеч и локтей. Придётся выбирать мужчин — остаться с сильными кусочка мира сего или опереться на тють. «Тютя» — ещё одно определение от Жанны для Кости. Светин брат, полицейский Юра в исполнении чудесного Антона Лапенко, тоже, несомненно, тютя. Руки-верёвочки, бегающий взгляд, нерешительность в каждом шаге. Оба тюти сыграют свои роли в этой истории, но какие именно — не скажем, только пожелаем Юре найти свою особу.
Идентификация Дорна для меня, как абсолютного не меломана, недоступна, так что помогли друзья и гугл. А вы, несомненно, сразу узнали знакомые Ивановы ноты и интонации в отличной заглавной песне.
Ближе к концовке слоном в посудную лавку вваливаются общественно-политические смыслы. Гротескно-ходульный диалог случайных арестантов о ситуации в России, какие-то карикатурные казаки... Зачем, Эдуард? Даже если имеется в виду, что один из арестантов — Путин (он похож), то это смешно, но всё равно выпадает из общей искренности истории. Хорошо, хоть слон небольшой и смирный, так, не слон, а слонёнок. Потоптался, позвенел блюдцами, но ничего не разбил.
Чем хорош формат мини-сериала — так это тем, что историю рассказывают шесть часов, и если авторы делают это качественно, если персонажи не пустые внутри, то вы обязательно начнёте им сочувствовать.
У каждого есть кнопка, то есть точка, после прохождения которой герои (в нашем случае — героини) станут вам близкими людьми, и вы начнёте переживать за них по-настоящему, и даже финальный слонёнок вам нипочём. Это киномагия, и это работает. Моя точка — это минутная текстовая сцена в чатике фитнес-клуба. Отмечайте свою.
