Все благоприятствовало этому, потому что в преддверии 111-го дня рождения Ротко можно было поехать в Даугавпилс на специальном поезде Ротко, читая в пути только что вышедшую на латышском языке монографию историка культуры из Франции Анни Коэн-Солаль «Марк Ротко». Мое любопытство на этот раз одержало победу над принципом чтения «все по порядку». Я читала в разных местах, допуская некие неслучайности — как в начале, где автор уделяет большое внимание Двинску, каким он мог быть в те времена, когда там родился Маркус Роткович (далее — Марк Ротко)
Это действительно был живой и деловой город, с железной дорогой, промышленностью, рынком и людьми.
Сейчас именно с именем Марка Ротко в современном Даугавпилсе связано развитие культурной жизни и рост привлекательности для туристов.
Открытый полтора года назад художественный и информационный центр Марка Ротко имеет почти магнетическую притягательность для художников, студентов, учеников художественных школ, журналистов и ученых. И для тех, кто во времена своей учебы бегал на выставки тогда мало кому известного Ротко, как рассказала одна дама, также ехавшая на поезде Ротко.
Но я раскрываю книгу в другом месте — уже на том времени, когда до самоубийства художника остается неполных десять лет. Куратор по искусству Катрина Ку поясняет, что Ротко всегда бунтовал против устоев — продажности торговцев картинами, высокомерия руководства музеев, бесхарактерности коллекционеров, безразличия зрителей и надменности помпезных критиков.
«Однако едва эти столь резко критикуемые круги признал Ротко своим, ему сразу же подрезали крылья. Достижения его опустошили, и с того времени тонкости отношений между искусством и этикой его больше не интересовали», — говорит исследовательница.
Звучит парадоксально, но правдоподобно.
Бунтарь стал своим среди чужих и медленно умирал.
Безжалостные изменения. Терзания Ротко можно увидеть в постановке драматурга Джона Логана «Красный». Роль художника исполняет Таливалдис Ласманис, а его ассистента — Мартиньш Мейерс. Внимание драматурга сфокусировано на времени, когда Ротко получил заказ на оформление ресторана «Четыре сезона», и на том, что из этого вышло.
Я открываю самый конец книги: «25 февраля 1970 года в 9 часов утра ассистент Марка Ротко Оливер Стейндекер обнаружил его мертвым в мастерской, и доктор-паталогоанатом Джудит Лехотея, которая проводила вскрытие, сообщила, что художник совершил самоубийство. Через полгода в возрасте 48 лет умерла от сердечного приступа Мелл Ротко, а годом позже Кейт и Кристофер начали против галереи отца один из самых шокирующих судебных процессов того времени».
Кстати, реферат сына Марка Ротко Кристофера на прошедшей в этом году конференции «Абстрактный экспрессионизм — язык эмоций» был самым интересным. У Кристофера докторская степень по психологии, однако уже многие годы он занимается организацией выставок работ отца. Один из тезисов его реферата гласит: «...Форма, а не цвет — определяющая сила в картинах Ротко. Это нужно осознать, полностью оценивая механизмы, с помощью которых Ротко в своих работах достигает воздействия на зрителя».
