МУЗЕЙ
Художественный музеей Куму (эст. Kumu Kunstimuuseum) —музей в Таллине, Эстония. Является крупнейшим в Балтийском регионе и одним из крупнейших музеев в Северной Европе.
В Куму представлены и постоянные коллекции, и временные выставки. Основная коллекция охватывает искусство Эстонии от XVIII века, включает работы советского периода (1941—1991) и показывает и социалистический реализм, и неофициальное искусство. Временные выставки представляют зарубежное и эстонское современное искусство.
Дизайнер музея — финский архитектор Пекка Вапавуори. Здание было построено в 2003-2006 гг.
Европейский музейный форум признал Куму Европейским музеем 2008 года .
Скульптуры Ану Пыдер (1947-2013) композиционно доминируют в организации пространства галерей последнего этажа музея — при входе в первое помещение экспозиции зритель сразу же оттесняется к стене конструкцией решетки, прегораживающей пространство-коридор, с ячейками, заполненными шоколадными яйцами Kinder surprise — инсталляция «Экран» (2007).
За решеткой ничего не подозревающего зрителя ожидают две безликие металлические головы-каркаса с клубками гипертрофированных эрегированных розовых языков — «Лизуны» (2007).
Головы как бы безуспешно пытаются дотянуться до зрителя языками через проемы металлической конструкции, эффект от воздействия инсталляции довершает драматическое освещение, акцентирующее мнимую грубость позы «лизунов». Ироническое использование в инсталляции товара массового потребления Kinder surprise говорит об обращении автора к критике современного консьюмеризма. Инсталляция выглядит по-хулигански наивно и актуально, такого рода работа могла бы экспонироваться в рижском центре современного искусства kim?, чаще всего отдающего предпочтение молодым авторам.
Подвергшегося атаке «лизунов», но успешно ускользнувшего зрителя выносит в просторную галерею, содержащую «подиум» или просторный «постамент», размещающий что-то вроде «дефиле» скульптур Пыдер за период пары десятилетий (80-е и 90-е годы). Фигуры оплывших и выпотрошенных женщин, с лопающейся пластиковой кожей, гибриды женских тел и аморфных организмов, женщины, имплантированные в черную ткань-шлейф — все это выглядит как эксгумация различных традиций женщин-авторов сюрреализма и дада. На ум приходят объекты Мерет Оппенхайм, мягкие скульптуры Доротеи Таннинг, коллажевые ассамбляжи Ханны Хох, скульптуры Луизы Буржуа и т.д. Пыдер вступает в диалог с традицией конструирования фантасмагорического объекта с женщинами-художницами различных эпох и привносит свою интерпретацию.
Мотив телесности доминирует в последующих залах, отданных работам Пыдер — летающие надувные куклы из секс-шопа — «Испытанная прибыль. Резиновые куклы» (1999), шагающие разноцветные языки, выходящие из миски — «Языки» (1998), конструкции из одежды — «Пространство для моего тела», «Древний свет» (1995) — все отсылает к проблематике телесности индивида, бытования в обществе потребления, конструированию идентичности в современную эпоху.
Культовая фигура мирового феминистического искусства, американская художница Ана Мендиета (1948-1985), представлена несколькими фотографиями. Это документация «Силуэтов», хрестоматийных перформансов с ее собственным участием —инкорпорирование женского силуэта в пейзаж, подразумевающее поиск в области объединения реконструкции доисторических ритуальных практик поклонения женским божествами и феминистического художественного дискурса. Мендиета представлена несколькими плотно висящими работами, выглядящими как иконостас, принимая во внимание специфический привкус сакральности, сопутствующий ее произведениям. Вторая тема, представленная на рассмотрение — исследование ею феномена насилия над женщиной — видео-документация перформанса 1973 года с инсценировкой сцены изнасилования (тестирование реакции прохожих на кровавые потеки на асфальте).
Темы телесности также рассмотрены в работах художницы польского происхождения Алины Шапочников (1926 — 1973) — инсталляция «Свои опухоли» — разрозненные полупрозрачные объекты с антропоморфными деталями. Пространственная инсталляция молодой польской художницы Изы Тарасевч заполняет одну из галерей. «Средства. Среда» (2014-2015) состоит из утопических конструкций — каркасов с использованием грибов, т.е. саморазвивающейся структуры, отсылающей также к проблематике неподконтрольности и зыбкости развития человеческого тела.
Акцентом выставки, на мой взгляд, служит пространство, отданное произведениям Урсулы Майер,
выныривающим из темноты биоморфным скульптурам из хрусталя и пластика — амбивалентным гибридам человеческих органов с абстрактными деталями — хрустальное сердце с багровым цветком-взрывом, медуза или осьминог с выползающим женским ртом, псевдо-фаллические объекты с губами, застывшие на разноцветных шлейфах. Загадочные сияющие витрины с коллажами из газет, книг, объектов и кристаллов.
Экспозиция Майер построена вокруг двух экспериментальных фильмов, исследующих проблемы гендерных ролей, идентичности и критики общества потребления — «Гонда» (2012) по пьесе Айн Рэнд «Идеал» (1937) и «Медея» (2013) по мотивам фильма «Медея» Пьера Паоло Пазолини (1969). Оба фильма используют в качестве главных актеров трансгендеров, которые, по мнению автора, преодолели оковы собственного пола и таким образом репрезентуют выход из системы бинарного гендерного восприятия, что в фильмах служит демонстрацией радикального трансгендерного феминистического дискурса. В «Гонде» Майер исследует вопросы спорной философии объективизма Рэнд, вкупе с проблемой гендерной идентификации и самообъективации индивида в современном обществе.
Это происходит наряду с использованием образов, характерных для античной мифологии. Автор ставит своих персонажей в один ряд с античными героями, метафорично пытаясь дотянуться до глубинных пластов сознания современного индивида, сознания функционировавшего до восприятия социальных конвециональностей. В «Медее» Майер находится в диалоге с Пазолини, также снимая в главной роли трансгендера (музыканта JD Samson, известного по проектам Le Tigre и MEN), таким образом апеллируя к амбивалентности фигуры самого Пазолини, совмещавщего в себе, кажется, взаимоисключающее — гомосексуальность, марксизм и католицизм. Медея Майер становится также и Ясоном — объединяя в себе оба пола.
Главный посыл диалога с Пазолини — критика капитализма, символизируемого Золотым руном, которое Медея собирается украсть. На Пазолини ссылается и «Гонда», цитируя сцены из фильмов, в которых действие происходит у подножия горы Этна. Хотя стилистически Майер больше наследует традиции великобританского режиссера арт-фильмов Дерека Джармена (1942-1994), с предельной выверенностью в области эстетизации деталей, ореолу фэшн-съемки, новаторством в области монтажа изображения в конфоронтации с текстом, демонстрации нового рода кинематографической пунктуации. Майер является лауреатом премии имени Джармена (2014) за новаторство в поиске кинематографических средств выражения. Трансгендерный феминизм, монтажная пунктуация на стыке конфликта с текстом, ироничная фетишизация объектов, кристаллы и хрустально-пластиковые органы-кометы — звучит как пещера полная открытий, даже для искушенного зрителя.
