В тот день Караченцов с супругой Людмилой Поргиной, отдыхавшие в Юрмале в санатории «Яункемери», пришли посмотреть репетицию молодых артистов. Это было... нет слов. Поргина активно реагировала, общалась с молодежью — Николай Петрович молчал, изредка поднимал голову, чтобы посмотреть процесс.
Понятно, что этот «выход в свет» был инициативой супруги Караченцова, чтобы как-то «социализировать» артиста, который сурово пострадал в той жуткой автокатастрофе. Николай Петрович был физически, но не морально сломленным человеком, и тому есть свидетельства, в том числе и рижские.
Хорошая знакомая Николая и Людмилы, рижский биоэнергетик Светлана Куркина рассказывала мне, что это было вообще чудом, что он тогда выжил:
«Когда Николая привезли в больницу и отмыли голову от крови, то все ахнули — только после этого врачи поняли, кого к ним привезли на "скорой"»...
Этой паре уже при жизни можно было поставить памятник — Николаю Петровичу, который пережил столько после жуткой автокатастрофы, и Поргиной, которая в один день потеряла мать и получила мужа-инвалида.
Личное: честно скажу, что когда после той автокатастрофы артисты впервые приехали в Юрмалу на реабилитацию Караченцова, мне предложили через знакомую сделать с ними интервью для журнала «ЖЗЛ». Караченцов-Поргина тогда еще ни с кем не общались... Я отказался. Не мог. Интервью отдал коллеге Карине — женщине в таком драматическом случае, мне кажется, общаться лучше...
Документальный факт, высказанный самой Поргиной: они с Николаем реально хотели совершить самоубийство, но... выстояли. И столько лет!
В Риге у меня была одна встреча с этой неповторимой артистической парой, когда Татьяна Силова, наш известный ресторатор и друг семьи Караченцовых (сама потеряла супруга две недели назад), пригласила меня в Христорождественский собор Риги — не как журналиста...
Я об этом ни разу не писал. Но помню, как в рижском храме молились за здравие раба Божьего Николая, а
Караченцов, сильно хромая, вдруг пошел к скамье и сел под огромную икону Богородицы. И сидел так молча полчаса. Я не фотографировал. Это нельзя было фотографировать. Мы молились. И это останется на всю жизнь.
Хорошо, что у нас осталось много его фильмов, можно нам быть счастливыми, что рижане видели «"Юнону" и "Авось"» с участием Караченцова в 1996-м, во время гастролей «Ленкома» в Риге. Я тогда с еще абсолютно здоровым артистом пообщался в гримерке Дайлес и пришел к выводу — это был весьма интеллигентный человек. Не так часто среди выдающихся артистов встречается...
Вечная память!
