Галина Волчек родилась в Москве в 1933 году. В 1971-м она стала режиссером театра «Современник», а затем и его художественным руководителем. Сыграла в таких картинах, как «Дон Кихот», «Берегись автомобиля» и «Осенний марафон». В последние годы Волчек почти не снималась в кино и не участвовала в театральных постановках. Она работала в качестве театрального режиссера и руководителя «Современника».
На самом деле Галина Волчек — не просто из тех звезд, которую любят уже несколько десятилетий миллионы. Она — настоящая и могучая Yellow submarine. Подводная лодка, то есть. Сами посудите: зрители ее знают в лицо. Хотя почему так, если в том же кино она сыграла совсем немного. Если киноинтеллектуалы ее знают по роли в козинцевском «Короле Лире», то широкие массы — по изящной минутной роли в «Берегись автомобиля», где ее героиня покупала у спекулянта Димы Семицветова-Миронова магнитофон, по роли Волчицы в фильме «Про Красную шапочку». И по одной из самых величайших фраз советского кинематографа (из «Осеннего марафона»): «Бузыкин, тебе рюмашку налить?»
А за этим фасадом — абсолютно таинственные декорации. Если попросить назвать десяток крупнейших российских режиссеров театра, то упомянут Товстоногова, Ефремова, Васильева, Фокина, Гинкаса... И наверняка лишь под конец списка вспомнят: «Ах, ну да, еще и Волчек...» И тут же вспомнят «Обыкновенную историю» с Козаковым и Табаковым — «Ах, ну да, это же Волчек!» (получила тогда за это Государственную премию). В этом списке ее назовут не сразу, хотя на протяжении последних пятидесяти (!) лет она была бессменным руководителем «Современника», в котором проходили премьеры множества современных пьес не только советских, но и американских авторов. Пьес, постановки которых в те времена, казалось бы, были невозможны.
Этому удивлялись — благодаря чему? И как-то забывали, что во многом — благодаря Волчек. Тем паче, что в театре она играла немного — знаменитая роль в «Кто боится Вирджинии Вульф», Анна Андреевна в «Хлестакове» (кстати, в Риге в этой роли ее можно было видеть в 1986-м на сцене Латвийской оперы, где тогда целый месяц проходили гастроли знаменитой труппы под управлением Галины Борисовны)...
На самом деле это большое искусство — Волчек умела быть на втором плане. В кино играла преимущественно эпизоды (правда, в последние тридцать лет на экране уже не появлялась), в театре она, режиссер, работала по Станиславскому — умирала в актере. А в семье... Уже совсем немногие в широких массах помнили, что ее отец — один из крупнейших советских кинооператоров Борис Волчек (кстати, в Риге снимал «Убийство на улице Морг»), что ее мужем был Евгений Евстигнеев.
«Галина Борисовна, сколько можно с вами по времени общаться?» — спросил я ее в Юрмале в 2003-м. Волчек сказала: «Можно и больше часа пообщаться. Куда спешить. Мы, современники, никогда в час не укладываемся». И достав из пачки первую сигарету Kent, выслушала вопрос про то, что в середине пятидесятых годов она с Олегом Ефремовым и другими коллегами создала знаменитый театр, который назвали «Современником». Какой смысл она вкладывает в это слово?
«Я не могу ничего утверждать, конечно, потому что это было бы нескромно с моей стороны, но... Я смотрю хотя бы на то, как востребован театр. Я вижу, что наш театр зритель любит. Вижу, как он нам — вот это слово мне больше нравится — доверяет. И это позволяет мне надеяться, что нюх мы не потеряли. Иногда мы рискуем. Но неудачи зачастую намного интереснее удач... Может быть, это частичный ответ на ваш вопрос. А может, и далеко и не частичный — не знаю».
Она тогда привезла в Ригу, среди прочего, свой спектакль «Три товарища» по Эриху Марии Ремарку. Не скажу, что это был шедевр. Но заложенная режиссером мысль любого современника волновала...
«В 1999-м я была занята проблемой — с чем мы входим в новый век. Меня тогда занимала проблема... По-моему, мы потеряли чувство товарищества. Не дружбы даже, а чувство товарищества. Чувство локтя. А это чувство всегда помогало. «Три товарища» Ремарка — это то, что меня всегда возбуждало, скажем так. Любовь, верность, окопы, пули — это всегда актуально. Для нового поколения, которое мы называем потерянным в Интернете, это как бы не актуально. Сейчас волнует совсем иное: девушка любимая не любит, денег не хватает — на квартиру, на машину. И я хотела бы окунуть молодежь в то, с чем она незнакома. У нас главным консультантом спектакля был Дима Петров. Сами можете представить: он то ли 9, то ли даже 11 месяцев просидел в плену в Чечне. В яме. В одиночестве. Потом я еще не случайно задумала так: отправила трех моих артистов, трех товарищей, в отпуск на Кипр. И поселила их в один номер. Только Чулпан Хаматову поселила отдельно, но все равно рядом с номером. Я понимаю, что быть вместе определенное время — это нелегко. Но это существенно для работы, да и для жизни. Для всей нашей жизни!»
А еще она тогда привезла свой же «Пигмалион» по Бернарду Шоу. Спектаклю тогда было уже девять лет. И он до сих пор на сцене «Современника» — кстати, буквально месяц назад эта постановка гостила вновь в Риге с приглашенным на роль Генри Хиггинса Сергеем Маковецким.
«А неплохо вроде бы ребенок себя чувствует. Я считаю, что есть уставшие и неуставшие спектакли. «Пигмалион» вроде не устал. Знаете, раньше, когда мы смотрели на мир в розовые очки, мне всегда хотелось поставить что-то «страшное». А в 1994-м, когда наступил самый мрак, когда жизнь была, как будто варили кашу из кишок, мне вдруг захотелось поставить эту полусказку. Сказку-спектакль, который не обман, а мечта!»
