Ну а что вы хотите? Если бы еще каких-нибудь полгода «с хвостиком» назад кто-то сказал, что во время традиционного концерта в честь открытия сезона в зале будут ограничения из-за какой-то пандемии, то его бы сошли умалишенным. Ну, или просто человеком «не от мира сего». Теперь мы все, и меломаны, и не меломаны — не от мира всего, так получается чисто исторически.
И простые смертные могут себя вполне ощутить теперь людьми не от мира сего, а знатоки и вовсе — погрузиться еще более глубоко в нюансы сочинений гениальных композиторов.
В нынешний симфонизм погружались всем музыкальным миром. В зале было 305 слушателей при его вместимости в 600 человек. Если бы полгода назад мы бы увидели картинку с такими «проплешинами» в зале, то могли бы смело говорить, что это абсолютный провал.
Теперь мы же мы можем сказать совершенно обратное — это, как ни смешно оно звучит, абсолютный аншлаг.
Экс-президент Раймонд Вейонис (с супругой), министр культуры Наурис Пунтулис (тоже с супругой, редкий случай), выдающийся композитор Петерис Васкс (без супруги, тоже редкий случай). При этом все желающие могли свободно слушать и смотреть концерт в прямой трансляции на сайте оркестра.
В этот вечер было все как-то максимально приближено к ситуации, близкой к полной победе «военно-романтического симфонизма». Но при этом истинное согласие и какое-то совершенно новое единство наблюдалось по разные стороны «фронтов» — и по разные стороны зала Большой гильдии (сцена, партер), и экрана.
Сцена была увеличена и как бы вдвинута вперед в партер (социальная дистанция, а значит, и дополнительное место для музыкантов необходимо, как и для слушателей). Первый ряд при этом был совершенно пустой и казался каким-то искусственно выкопанным мелким окопом, по обе стороны которого стояли две пышные корзины цветов. Под аплодисменты неспешно, торжественно на сцену стал выходить оркестр. Последним симфоническое закулисье покинул и вышел в открытое море концерта художественный руководитель и дирижер Андрис Пога.
Публика в зале постаралась — аплодировала жарко, вдвое искреннее и сильнее, чем прежде, ибо все понимали, что приходилось аплодировать «за себя и за того парня». Резюмируем сразу:
в нынешней ситуации стоит аплодировать уже за одно то, что музыканты вообще открыли сезон.
А себе можно поаплодировать за то, что пришли послушать концерт, хотя в иных странах в эпоху пандемии многие просто опасаются идти в общество.
Для начала оркестр в прямом смысле слова оглушил мировой премьерой сочинения приписанного к коллективу композитора, постоянного резидента ЛНСО Линды Леймане — Longing. Flashing. Bolding. Кто бы мог подумать, что таким мощным темпераментом и энергией может обладать достаточно молодая девушка, к которой уже в антракте страстно устремился наш великий композитор Васкс, чтобы выразить свои благодарности (и, возможно, пожелания).
А вот далее... Истинно, истинно вам говорю — Даумант Лиепиньш совершенно гениально исполнил Второй фортепианный концерт Прокофьева. Я не понимаю (то есть, вообще немного понимаю, но тут — нет), как такую музыку можно запомнить наизусть и не сломать себе при этом мозг, потому что она такая хитроумная и есть.
Этот концерт Прокофьев написал в 1912-1913 годах, будучи молодым и как раз в тех годах, что и Даумантс. Учтем, что Сергей Сергеевич был явно и отличным пианистом. Так что здесь многое совпало. Здесь совершенное сочетание отчаянного юношеского лиризма с какими-то резкими ограничениями самого себя — и все это выражают руки и пальцы пианиста, и оркестр, причем выражают с такой виртуозной техникой, доступной действительно не всем. Но ладно техника (с нею в наш боевой век у многих хорошо), но тут еще есть и понимание...
Я, например, теперь понимаю, почему не так давно Даумант стал победителем одного из крупнейших конкурсов пианистов в мире, проходящем в Вербье. Помню, когда об этом объявили, это стало действительно сенсацией. Отличных пианистов в мире много, а тех, которые могут при этом еще и довести до некоего откровения — намного меньше.
Нашему пианисту доступно и то, и другое. В Вербье это оценили.
Был еще и бис — что-то из Александра Скрябина, ставший после всех страстей и переживаний неким бальзамом для души. И бис предусмотрел пианист очень верно, поскольку во второй части концерта грянула Вторая симфония Александра Скрябина, написанная им уже так давно, в 1901 году (впервые исполнена в Санкт-Петербурге в 1902 году).
Когда я сейчас это видел (блеск золотых духовых инструментов, например) и слышал (полное единение оркестра), мне в голову сразу пришла шальная мысль — «Триумф воли». Ну, вы понимаете, почему мысль шальная: фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли», снятый в тридцатых годах прошлого века во время Олимпиады в Берлине, стал признанной классикой мирового документального кино. Правда, с той оговоркой, что режиссер воспела гимн фюреру и была поражена в кинематографических правах.
Но в том-то и дело, что я только после исполнения нынешней симфонии узнал из музыкального источника, что «симфония выражает основную идею творчества композитора — идею противостояния человека злу, которое он преодолевает усилием воли». Так что это был действительно триумф воли (давайте уж тут на всякий случай без кавычек). И это было олицетворением всего того, что всем нам необходимо сейчас, в эти действительно нелегкие времена. Потому что после овации, устроенной тремя сотнями слушателей — неизвестно, что будет впереди.
Раньше говорили «доживем до понедельника». Теперь скажем чуть иначе — давайте доживем до следующего концерта, и столь же мощного, яркого и настоящего!
