Сразу же скажем: это опера! Именно опера. Ведь что этот великий жанр подразумевает? Подразумевает пропеваемые артистами страстные истории, в которых приветствуются интриги, подлости, предательства, в финале желательны убийства, после которых артисты оживают и раскланиваются под бурные продолжительные аплодисменты. Достаточно вспомнить большинство опер великих Верди, Пуччини....
Ну, если опера комическая, то там тоже желательны интриги (весёлые), но главное — чтобы присутствовала во всём этом вокальном представлении любовь или, что ещё лучше, поиски идеальной любви. Как в «Любовном напитке» Доницетти, «Женитьбе Фигаро» Моцарта, «Севильском цирюльнике» Россини.
Так вот, в «Замурованных» всё это есть! До убийства, правда, не доходит и слава тебе, Господи! Но там похлеще, чем убийство, там замуровывают библиотекаршу, но — всё это миф, всё это сон.
По сюжету идёт строительство Библиотеки. И ясно, конечно, что подразумевается наш «Замок света». Но сюжет прописан среднестатистически: зарубежный зритель тут увидит прежде всего объект, некий символ, ради которого приносятся жертвы, в данном случае — любовные. И одна жертва реальная, человеческая. И, что приятно, почти как в классической опере XIX века здесь через весь трёхчасовой спектакль проходит сюжетная линия любви двух главных героев.
Тут для полного понимания упомянём фрагмент либретто Инессы Зандере: «Архитектор и Библиотекарша прощаются в читальне после проведённой вместе ночи. — «Я теперь — твоя книга. — Теперь всегда, каждый день, каждый день строй меня заново». Библиотекарша приходит вся сияющая, отказывается от предложенного вина и даёт Поэтессе понять, что она ждёт ребёнка от её брата». И… В общем, интрига налицо.
Здесь нет воспевания монументальной стройки! И нет откровенной иронии по отношению к «Замку света», который до сих пор обходится латвийскому бюджету в крупную сумму. Но есть демонстрация пафоса, который, впрочем, присущ любому знаковому событию. Сидя в зале Оперы, сразу вспомнилось, как в сентябре 1995 года открывалась эта самая Опера после пятилетней реконструкции. Оставалось несколько дней до парламентских выборов и политики от правящей партии «Латвийский путь» держали пафосные речи. Выборы партия проиграла.
А в «Замурованных» есть певица в красном платье «от кутюр», которая закладывает в фундамент капсулу с посланием для потомков. В общем, Министр. Понятно, что культуры. Есть очаровательный персонаж в строительной каске, которого возносит ввысь подъёмник, как во время предвыборной кампании поднимали в Arena Rīga Айнара Шлесерса. И он поёт: «Мы приняли решение! Мы приняли историческое решение! Историческое!» Понятно, что это Президент. А уж как его там по имени, пусть историки разбираются. Мы-то имеем дело именно с оперой. А в опере всё возможно.
И вот тут полное раздолье для творческой фантазии. Хористы исполняют строителей, которые вдруг вспоминают легенду о душе, которую надобно принести в жертву возводимому зданию. И тут
вам в помощь множество старинных мифов, которые хранятся в книгах библиотеки — в оперной, и в настоящей, во сне и наяву.
Стоит помянуть, что либретто посвящено выдающемуся латышскому поэту Кнуту Скуениексу, исследователю многих этнографических течений. Который, кстати, подарил недавно «Замку света» всю свою уникальную библиотеку. И тут как раз в помощь музыка Эшенвалдса, которая периодически дополняется различными фольклорными мотивами — и далеко не только латышскими.
Но подробнее о музыке — ниже, а пока что о том, что здесь, помимо Архитектора и Библиотекарши с Поэтессой, есть и Советница, и Мастер, и Помощник. И вот последние двое советует другу Архитектору принести в жертву великому самое дорогое. Разумеется, любовь.
И вот тут вам представим ещё один фрагмент либретто «Замурованных», которое читать, может, кому-то и смешно. Но ведь смешно читать либретто любой великой оперы. Например, что-то вроде: «Отелло разъярён, душит Дездемону, обман раскрывается, Дездемона на последнем издыхании поёт большую арию, умирает, Отелло закалывается, на последнем издыхании поёт большую арию».
Так вот: «Библиотека построена, её наполняет множество молодых людей, которые ищут знаний и не рассуждают о муках её создания: «Ты — наша библиотека. Нашей молодой, беспечной радостью мы тебя наполняем и освобождаем». Президент пытается найти себе место среди молодёжи… Одержана победа над неверием, работа завершена, рождён дом света разума, снова обретена свобода создателя — но кто же стал замурованной жертвой? И одна ли была эта жертва? Архитектор встречает Библиотекаршу, которая работает в созданном им здании, но их теперь объединяет только грусть об утерянной любви и нерождённом ребёнке — вновь обретённая свобода есть пустота».
Совершенный оперный сюжет! Но ясно, что любой оперный сюжет ничто без музыки. И вот теперь о главном — о музыке молодого, но уже именитого нашего композитора Эрика Эшенвалдса, официально признанного лучшим учеником нашего же живого классика Петериса Васкса.
Говоря просто: это очень хорошая музыка. Может, даже больше, чем просто хорошая музыка.
Для нашего слушателя может, в ней и есть что-то новаторское (во всяком случае, на сцене нашей Оперы такая оперная музыка звучит впервые). Но понятно, что в лучшем смысле слов эта музыка — продолжение великих минималистов США Филиппа Гласса и Джона Адамса. «И немного от Эндрю Ллойда Вебера», — усмехнулся в антракте один строгий критик, но мы ведь ничего не имеем против великого сэра?
Кстати, весёлый момент: два раза на сцене выходит рэпер, играет музыку — вместе с оркестром в классической оперной оркестровой яме и всем этим дирижирует наш знаменитый Марис Сирмайс. Во втором отделении, когда действо происходит в баре Библиотеки, есть и классический джаз-банд с виртуозным контрабасистом. Но есть и медитативные, завораживающие моменты, с эхом в разных частях партера и балкона (так и непонятно, это запись или живые исполнители поют среди зрителей?)
Но, на мой взгляд, здесь есть ещё один важный сюжетный момент. Временами хористы изображают читателей в Библиотеке, которые уткнулись в планшеты. Они замурованы в этих планшетах. Периодически с колосников сцены начинают падать чёрные хлопья — то ли строительный мусор. То ли пепел.
Кстати, не исключено, что сейчас в печках горит много книг. И то правда, зачем они, если всё — в Интернете? Книги на помойках, в секонд-хендах…
И тут стоит порассуждать о любви в широком смысле. Наверное, есть любовь настоящая, жертвенная, а есть просто любовь. И всё-таки поверьте — это невероятно приятно разориться на недавно изданный роскошный фолиант нашего великого сценографа Андриса Фрейбергса и листать его дома, сидя в кресле. Так замуроваться намного приятнее! Как говорится, почувствуйте разницу!
Андрис Фрейбергс сделал сценографию для «Замурованных» — конструктивистское решение в виде большой лестницы, излюбленный мастером белый цвет в сочетании с чёрным. И вот это действительно монументально (без всякой иронии)!
Да, ну и как же опера без певцов? Роль Библиотекарши прекрасно пела блистательная Элина Шимкус, которую мы привыкли слышать в барочных операх. Архитектор — утончённый и чем-то даже трогательный Михаил Чульпаев. (Наверняка интересны в этих ролях и Инга Шлюбовска-Канцевича и Рихард Браманис.)
Все они заслуживают этой овации от вставшей публики. И тихого одобрения со стороны Раймонда Паулса и самого настоящего, а не оперного президента Раймонда Вейониса, смотревших премьеру. Они многое видели, они давно знают, что жизнь коротка, а искусство — вечно. О чём, собственно, «Замурованные» нам и пели.
