Это вообще магическое пространство — в стороне от всякой суеты, с прекрасной природой, со своей вроде бы небольшой, но глубокой историей. Идеальное место для того, чтобы вдумчиво погружаться в искусство кино, а настоящее кино требует особой атмосферы, концентрации внимания и, если угодно, подготовки к нему — как это бывало лет сто и более тому назад, когда с утра готовились к поездке в театр или на концерт.
Неистощимая и прекрасная фантазия Аугуста, режиссера по профессии, творила чудеса. Он и его соратники считали себя настоящими наследниками великого Эйзенштейна,
Сукутс даже фирму основал «Эйзенштейн и сыновья». В принципе, членами этой семьи может и поныне стать любой, который пройдет сквозь некую невидимую черту, отделяющую реальность от нереального и волшебного мира кино.
Господи, когда же это было? Наверное, лет пятнадцать назад. Тогда до Кейпене еще ходил дизель. В рамках своего легендарного кинофорума Аугуст пригласил человек сто на открытие музея Эйзенштейна, расположившегося прямо в помещении старой станции Кейпене. Потребовал зачем-то взять с собой паспорта. Километров за десять до прибытия поезда в вагон вошли не кондукторы, а строгие таможенники в форме, в некоторых из которых угадывались сотрудники «Арсенала». Они бесстрастно требовали паспорта и прямо в этот важнейший документ ставили прямоугольную печать Keipene, как на настоящей государственной границе! Да, не так просто попасть в мир настоящего кино...
У меня этот паспорт сохранился. Более того, паспорт сохранил и гражданин Российской Федерации, глава петербургского «Фестиваля фестивалей», ныне житель Берлина и Лиепаи Александр Мамонтов, сказавший мне пару дней назад, что готов отдать свой документ в музей Эйзенштейна в Кейпене.
В рамках той поездки все поразились двум главным экспонатам киногородка. Во-первых, это был телефон на станции с номерами великих кинорежиссеров (в номер заложены даты рождения). Все это любимые кинорежиссеры Аугуста Сукутса, среди которых и живые, и уже ушедшие от нас, как всемирно знаменитые (Куросава, Бунюэль, Иоселиани, Висконти, Параджанов, Стеллинг, Шванкмайер), так и чуть менее маститые (Геннадий Шпаликов, латвийские и армянские авторы).
Звонишь — и ты слышишь привет от них, музыку и фрагмент из кинофильмов, звучащие на всю станцию. Небольшой, но такой волшебный как бы аттракцион, который связывает тебя с ушедшими мастерами. Благодаря этому ты спокойно минуешь всяческие границы, даже если этой границей становится смерть.
Ну, и, конечно, восхитил единственный в мире маяк на суше, действующий, зафиксированный на всех необходимых картах мореходов. Под ним — почтовые ящики с именами кинорежиссеров, им можно писать письма. Иногда, кстати, приходят.
В общем, как и положено у Аугуста Сукутса, тогда выпили-закусили, поговорили о кино. А спустя какое-то время после той поездки, во время «Арсенала», Аугуст вновь погрузил в дизель всех гостей кинофорума, в том числе и лично прибывшего Йоса Стеллинга, и устроил по прибытии огненное шоу. Между станцией и маяком спалил тогда чуть ли не дом (на самом деле, декорация, как в «Жертвоприношении» Тарковского), строение рухнуло, и перед публикой предстали огромные стол и стулья. Выпили, закусили, поговорили о кино.
На самом деле этот стол и стулья — посвящение фильму изумительного норвежского кинорежиссера Бента Хаммера (он гений, приезжал в Ригу к Аугусту) Factotum. Теперь можно зайти на этот гигантский стол, осмотреть окрестности.
В 2008 году приключилась история. Позвонил Аугуст и сказал: «Едем в Кейпене!» Я тогда нашел выход на канал приобретения по сходной цене DVD-дисков с записями «арт-хаусного» кино,
Аугуст воспользовался, купил штук сто эксклюзивных фильмов на дисках и поехал со мной, с одним старым приятелем и моим коллегой Александром Растопчиным на станцию — устанавливать навесные шкафчики для кино, которое тут же, на станции, можно посмотреть бесплатно. Шкафчики устанавливали долго — стенка от дрели крошилась, все вспотели, но установили. Выпили-закусили, посмотрели кино — все работает.
После этого я не был в этом заповедном месте десять лет...
У Аугуста была традиция — каждый год в мае, на свой день рождения, он приезжал из Испании, где прожил последние годы, в Ригу. В течении двух-трех майских недель он приглашал на рюмочку-другую коньяка в ресторан своих знакомых, по одному, для разговора с глазу на глаз — это был целый ритуал. Каждый раз он мне рассказывал о новых объектах в Кейпене и каждый раз говорил — езжай, езжай... Я знал, что по-любому вернусь в Кейпене, и еще не раз.
В прошлый май Аугуст впервые за десять лет не позвонил и не пригласил на коньяк — был в больнице. 25 декабря навсегда ушел в светлое Рождество. А пару дней назад огрский краевед Наталия Кетнере пригласила вдруг в поездку по Огрскому краю. Заглянули и в Кейпене.
Вот новые японские ворота — вход в Кейпене. Проходя через них, вы проходите некий магический ритуал и попадаете в другой, ирреальный мир. Что-то от «Снов» Акиры Куросавы тут есть... Сама станция закрыта на ремонт, в следующем году она откроется официально, после реставрации за деньги еврофондов.
Но чудо — сейчас дверь была открыта. В дальней комнате — голос Сукутса. Это транслировали фильм о нем, созданный Илоной Брувере. Зашел в зал — Аугуст в кадре весело говорит по телефону: «Чао! Как дела?» Если бы Сукутс был жив, я подумал бы, что это он специально подстроил — еще тот режиссер по жизни был! Но тут вроде случайность...
Потрясающий объект — «Колодец «Потемкина»», созданный по идее Аугуста год назад художницей Анной Хейнрихсоне и архитектурным бюро MG arhitekti. Здесь есть вход в подземный бункер, в котором вы — как на подводной лодке. Здесь вы изучаете мир исчезнувшего броненосца, о котором снял свой шедевр мальчонка, бегавший тут более ста лет назад. Здесь есть шар — сердце «Потемкина». А
рядом — колодец. В него смотришь, как герой «Иванова детства» Тарковского, и видишь чудо — в воде под музыку Сергея Прокофьева идут кадры из «Ивана Грозного» Эйзенштейна.
Почтовые ящики на маяке на месте. Только с Юрисом Подниексом что-то не то — рассказывают, что его ящик то упадет от ветра, то ключ в замке застопорится...
Поезда сюда больше не приходят. Но есть вечный поезд, зафиксированный братьями Люмьерами в первом в мире кинофильме — «Прибытие поезда». Здесь оставили пару сотен метров железногодорожного полотна, на котором устроили композицию «Прибытие поезда». 24 квадратных сооружения из бетона. 21 из них идет один за другим, а потом вдруг пустота — и вдали еще три сваи. Все вместе это символизирует 24 знаменитых кадра и нескончаемый мир кино, из которого не хочется уходить всю оставшуюся жизнь...
«Попадая туда, ты попадаешь будто в другую реальность. Там дом, на карниз которого садятся птицы, они улетают, как души киномастеров, имена которых в Кейпене увековечены. И проект будет продолжаться. Потому что нет предела совершенству, все проистекает дальше… Мы смотрим в окно и видим лишь фрагменты. Потом монтируем их на свое усмотрение и называем все это жизнью. Так же и там. Идя по тоннелю, ты из этих фрагментов или складываешь фильм или... все же жизнь?» (Аугуст Сукутс, май 2016 года).
